Глава 16. На переднем крае исследований Луны
Решение Королева о передаче части своей тематики в подмосковные Химки в конструкторское бюро Г.Н.Бабакина было по сути своей сиюминутным, конъюнктурным. Но оно имело важные и далеко идущие последствия для советской космической программы. "Научный космос" никогда не был в ней приоритетом номер один. Приоритетами были, естественно, ракетостроение и "военный космос". Проектирование научных аппаратов осуществлялось на трех главных ракетостроительных производствах страны, про которые тогда в узких кругах посвященных ходила присказка: "Один работает на нас, другой работает на ТАСС, а третий работает на унитаз".
На нас, то есть на оборонку, работал Михаил Кузьмич Янгель (1911-1971) -- говорят, отзывчивый человек и конструктор, который командовал "Южным машиностроительным заводом" в Днепропетровске, откуда в дальнейшем произрос второй Президент Украины Леонид Данилович Кучма. (Позднее я тесно общался с вдовой М.К.Янгеля, Ириной Викторовной Стражевой, автором нескольких книг, в том числе, что мало кому известно, не слишком удачной биографии Камилла Фламмариона. Один год она снимала для нас дачу в Барвихе рядом со своей). Молодой Янгель, кстати, в 1938 году проходил длительную производственную стажировку на авиационных заводах в США.
В Днепропетровске у Янгеля делали и "малышей", небольшие околоземные спутники научного назначения. На ТАСС работал Королев, а на унитаз -- Владимир Николаевич Челомей (1914-1984) из подмосковного Реутова. Долгое время он конкурировал с Королевым лишь на бумаге, пользуясь тем, что взял к себе на работу сына Хрущева Сергея. Мечтой Челомея было отбить у Королева пилотируемую лунную экспедицию, но этот амбициозный проект в конечном счете не задался ни у того, ни у другого.
С передачей тематики автоматических аппаратов для исследования Луны и планет в руки Г.Н.Бабакина, серьезный "научный космос" обрел крышу над головой. Конструкторское бюро и завод в Химках, в отличие от остальных, не отвлекались на производство ракет. Они имели отдельную программу проектирования и запусков научных аппаратов, и объективно это было заметным прорывом в организации советских научных космических исследований, тем более, что инженерные достоинства химкинской фирмы были очень высоки.
В глазах министерского начальства у этой фирмы был один органический порок. Семен Алексеевич Лавочкин -- великий авиаконструктор военного времени -- был евреем. В разгар сталинской "космополитической" кампании ему по умолчанию разрешалось не только не увольнять, но даже брать на работу евреев. Я -- не отдел кадров, я не знаю подлинной статистики, но к описываемому мной времени было заметно невооруженным глазом, что число лиц с еврейскими фамилиями, именами и отчествами, даже на руководящих постах, намного превышало обычный скромный уровень других организаций. Например, в организации Королева число таких лиц можно было пересчитать на пальцах одной руки, хотя сам Королев ни в коем случае не был антисемитом. У него по части кадров распоряжался упомянутый ранее генерал Пауков. Долгие годы министерство прилагало усилия к постепенному, но неуклонному исправлению порока, свойственного предприятию в Химках.
Тем не менее, долго ли, коротко ли, Г.Н.Бабакин со своей командой шел от успеха к успеху. За "Луной-9" последовали первые в мире искусственные спутники Луны и мягкая посадка "Луны-13". По итогам этих полетов журнал "Природа" в 1967 г. опубликовал мою обзорную статью "Поверхностный слой Луны". Статья открывала номер, и иллюстрация к ней была вынесена на обложку журнала. Как вы помните, при моей первой публикации в "Природе" в 1965 г. мне навязали соавтора с известным в науке именем -- Липского. Порядки в журнале оставались прежними, но теперь о подобном не могло быть и речи. Я понял, что уже добился права выступать в печати сам по себе без именитых соавторов.
Через три года после "Луны-9", летом 1969 г., практически одновременно с "Аполлоном-11" (первый американский пилотируемый полет с высадкой на Луну) к Луне полетел наш автомат нового поколения "Луна-15" (техническое название Е-8). Он от начала до конца был спроектирован и построен под руководством Г.Н.Бабакина. Унифицированная посадочная платформа опускалась, разумеется, не на мешки, а на ноги. Клянусь, что совпадение по времени с полетом "Аполлона" было чисто случайным, но вызвало во всем мире множество беспочвенных газетных пересудов: что же такое задумали эти коварные русские? "Аполлон" сел, "Луна-15" разбилась, налетев на крутой склон. Для нашей лаборатории в ИКИ АН СССР это было боевым крещением, поскольку именно мы выдавали все исходные данные на полет: посадочную площадку, ее селенографические координаты, данные по рельефу на трассе подхода. Прикрываться было некем. Мы всё в этом отношении делали сами. Реально это была небольшая группа сотрудников, работавшая непосредственно под моим руководством (А.Т.Базилевский, К.Б.Шингарева, А.А.Конопихин и несколько других).
Свободное копирование
