Сергей Прокофьев. Дневник - 275

25 апреля

Утром пришлось досочинить кое-какие неготовые пассажи для финала, а потому инструментовал всего две страницы. Меня начинает беспокоить, когда же я кончу Концерт: ведь финал-то длинный, да ещё клавир надо делать, а тут подоспевает акт и много работы по части акта.

К двум часам я пришёл в Консерваторию послушать ауэровских учеников. Заниматься более, чем до полвторого я не хочу, а то у меня начинает болеть голова.

Видел 22А (старая 22А переименована в 14Б, а это новая). Я с ней ещё не знаком, но она мне очень нравится. Ауэровских учеников я не слыхал, так как сначала играл класс Налбандяна, а в четыре часа мне пришлось пойти заниматься с Черепниным по поводу надвигающегося акта.

Играл Шапошников вступление и танец из своего балета. Я зевал до слёз. Очень модерно, дёшево, запутанно, а музыки нет. Дирижировать не трудно, но с учением музыки придётся повозиться: партитура очень цветистая и в квадратный аршин величиной. После Шапошникова играл свои вариации Карнович. Эта музыка совсем не модерная, не слишком талантливая, но хорошо сделанная, порою остроумная и, право же, очень милая. Из десяти вариаций четыре выкинули, оставшиеся же автор принесёт мне в субботу вечером. А в воскресенье уже первая репетиция. Вообще теперь у меня куча работы с актом. Мой милый, бедный g-тоll'ный Концерт, когда же я тебя кончу?

Вернувшись домой, сел инструментовать, но пришёл портной с примеркой; приехал Макс посмотреть, каково выглядит материя в моём новом костюме, чтобы заказать себе.

Разбирал балет Шапошникова; ругался. Максу понравилась «Аллеманда», «Ригодон» (неоконченный). Я хочу дописать к осени все десять пьес для моего 12-го опуса и издать их, продав Юргенсону за тысячу рублей. Макс возражает, что для того, чтобы заплатить такой куш надо, чтобы разошлись мои предыдущие сочинения. Предлагает пикантный проект: раскупить мою Первую Сонату, пожертвовав на неё хоть пятьдесят рублей. Завтра он заходит в магазин и требует два экземпляра, затем посылает сестру, кузена, затем я сам захожу и т.д.

Какая ерунда балет Шапошникова, ужас!