Сергей Прокофьев. Дневник - 143

18 августа. Кисловодск.

Я уехал из Ессентуков двадцать первого июля играть мой Концерт в Москве и Павловске. Тринадцатого августа вместе с мамой возвратились в Кисловодск. Теперь в Кисловодске время я провожу так: утром пью кофе в парке и иду в аптеку Цинцинатора, где мне сдают пианино в очень уютном помещении и где я занимаюсь до первого часу: сочиняю Сонату- Ор.14, очень удачно и с увлечением. Затем беру нарзанную ванну и возвращаюсь домой обедать вместе с мамой и со Смецкими. Затем либо уезжаю в Ессентуки или Пятигорск, по предварительному уговору с Максом, либо предпринимаю что-нибудь в компании с Рузскими, либо играю в шахматы в парке.

Мой Концерт Ор.10 в первый раз играл сего двадцать пятого июля в Москве, а затем третьего августа в Павловске. Я впервые играл с оркестром, но оказалось, что это не страшно, а наоборот - чрезвычайно приятно. Фортепианную часть я знал хорошо, оркестр же по писанным партиям играл плохо. В Москве мне аккомпанировал Сараджев, отлично знавший все темпы, я ни капельки не волновался, играя с ним. В Павловске я волновался, Асланов темпы знал плохо, оркестр врал, кроме того, в Павловске у меня было много знакомых и вообще это выступление было для меня значительней московского, - всё это несомненно взвинчивало нервы.

И в Москве, и в Павловске я имел успех очень значительный, играл по два и по три раза на бис. Пресса тоже объявилась дюжиной рецензий. Только в одной из них Сабанеев выругался до смешного, остальные все признавали талант, некоторые ворчали, зато другие превозносили очень.

Несомненно, что это выступление сделало меня «настоящим» композитором с очень завидным местом в музыкальной толпе.

История сочинения этого Концерта такова.

В начале лета 1910 года я задумал сочинять Концерт; изобрёл несколько шикарных и очень хитроумных пассажей и сочинил материал - правда, не вполне ещё связанный между собой - для экспозиции. Задуманное получалось очень эффектным, я играл кое-кому - нравилось[1]. Но затем, летом, я занялся «Снами», далее «Осенним», а Концерт отложил. Осенью я опять принялся за него: сочинял материал для Andante, для финала, кое-что добавлял в первой части, очень восхищался сочиняемой музыкой, но ни одной ноты не записал. Концерт должен был получиться необыкновенно трудным.

Тогда мне пришла в голову мысль: как хорошо было бы сочинить Концерт лёгкий, ясный и простой, который все бы могли играть. Играли бы его и в Консерватории. Посвятить его я решил «начинающим талантам». Параллельно с трудным серьёзным Концертом я решил написать лёгкое жизнерадостное концертино. Это было уже весной 1911 года. Великолепная тема вступления мне сразу пришла в голову, для главной партии я взял тему из небольшой фортепианной пьески «Карнавал», написанной в 1908 году и посвящённой Мясковскому. До-мажорный ход тоже сочинился сразу. Но далее произошла остановка. Я увлёкся «Маддаленой» и просочинял её всё лето 1911 года. В промежутках в виде отдыха я пробовал сочинять материал для этого концертино, но мало клеилось.

Зато осенью дело пошло быстро. Должна была получиться довольно длинная вещь сплошного пылающего Allegro. Хорошо-ль такое концертино? Кроме того, получалось совсем не так легко и просто, как я задумал - и основная идея утрачивалась. Не лучше ли включить Andante, ещё расширить вещь и сделать не концертино, а Концерт: и солидней, да и лучше во всех отношениях. Тем более, что к первому Концерту, прошлогоднему, я совсем охладел.

Итак, в концертино вставное Andante вышло хорошо, скерцообразная разработка тоже, и концертино превратилось в Концерт. На Рождество я занялся инструментовкой, а в феврале 1912 года Концерт Ор.10 был готов.

Среди музыкантов Концерт имел большой успех, я не помню, кому бы он не понравился[2]. Особенно интересно мнение Черепнина, который сказал, что это лучшее моё произведение, здоровое, жизненное и великолепно ритмованное. Лестно также мнение французского критика Кальвокоресси, приезжавшего в Россию, что мой Концерт - самое интересное, что он нашёл в Петербурге. Концерт  этот как-то сам собой устроился в Москве и Павловске, Я хотел ещё к Зилоти, но Зилоти выругал его скверными словами и приравнял к сочинениям Шёнберга[3], чем немало возмутил моих сторонников с Черепниным во главе.

Форма Концерта.

Идеей формы, канвой послужила форма сонатная, но я настолько уклонился от неё, что сонатной формой форму моего Концерта назвать безусловно нельзя.

После массивного и крайне значительного по своему материалу вступления в ре-бемоль-мажоре следует до-мажор и подход от до-мажора к главной партии, тоже, конечно, ре-бемоль-мажорной. Затем ход и побочная партия в ми-миноре. После короткой фортепианной каденции следует новая тема в ми-миноре, которая имеет характер заключающий и которую можно назвать первой заключительной партией. За ней следует вторая заключительная в ми-мажоре. Хотя она тоже имеет заключительный характер, но она экспозицию не приводит к остановке, а перемодулировав в своём конце, обрушивается в тему вступления, которая и заканчивает отдел.

Идея помещения темы вступления между экспозицией и разработкой встречается ещё у Бетховена, только в более слабовыраженной форме, например, в «Патетической» сонате.

Далее в моём Концерте должна бы следовать разработка, но у меня излагается совершенно новая тема на манер рондо четвёртой и пятой формы. Эта тема представляет совершенно законченное, как бы вкраплённое сюда Andante. После Andante следует скерцообразная разработка. Она построена на второй заключительной, к которой примешивается со стороны оркестра побочная партия, а со стороны фортепиано кусочки из перехода к главной партии. Далее следует перекличка фортепиано с оркестром на скачке ми-ля, взятом из первой заключительной, и затем на фоне этого скачка выскакивают отрывки из главной партии. Оркестр заканчивает отдел разработки, после чего фортепиано в длинной каденции исполняет главную партию в репризе, для большей свежести: вместо ре-бемоль-мажора в до-мажоре, а после главной партии - ход. Оркестр вступает с побочной партией и, в то время как фортепиано разыгрывает свободный контрапункт, излагает одну за другой: побочную и первую заключительную. Дальше пополам с фортепиано - вторая заключительная партия, которая также как в экспозиции приводит к теме вступления. Темой вступления заканчивается Концерт. Благодаря троекратному повторению такого веского эпизода, как эта тема, - в начале, посередине и в конце, - достигается единство всего сочинения.

Л.В.Николаев говорит, будто Концерт не представляет собою сплошной цельной вещи, а состоит из ряда кусков, удачно друг к другу подобранных и ловко друг к другу пришитых. Ой-ли?

Сочиняя Концерт, я очень заботился о том, чтобы фортепиано всё время было безукоризненно слышно и чтобы оно хорошо звучало в комбинации с оркестром. Этого я достиг. Но зато попадаются места, где партия фортепиано в чисто фортепианном смысле не особенно интересна. Зато она вместе с оркестром звучит очень эффектно и производит впечатление.