Сага о питерской коммуналке. Ложь во спасение
Неуемная мадам Константинова решила Боре за свой позор отомстить. Стала она его провоцировать. А Боря в сердцах-то по-матушке мог послать очень даже далеко. Особенно, если был сильно не в духе. И вот как-то раз Боря прицепился сам к старухе Константиновой. Она тоже бабка вредная была. Но особо нас не доставала. Любила она ходить по квартире и приговаривать почти басом: «Вот и чудненько! Вот и ладненько!» Причем, голос у нее был, как Иерихонская труба. И слышны были ее причитания по поводу этого прекрасного бытия на всю нашу огромную квартиру.
Вот как-то перед Пасхой она пекла куличи и готовила пасху. И разговорилась с Борей на кухне, когда он себе яичницу жарил. И поведала ему, как она «чудненько и ладненько» в Вологде жила в собственном доме. Борька удивился: а где ж ее дочь-то Галина жила? Бесхитростная старуха и поведала Боре, что обе ее дочери в Вологде родились, в том числе и Галя. Тут уж Боря обозлился не на шутку! Ведь мадам Константинова все время кричала, что мы тут все - лимита недоделанная. И это не смотря на то, что Боря вообще - дитя блокадного Ленинграда, и я тоже не в какой-нить Тьму-таракани родилась, а тоже в Ленинграде. А оказывается, они-то сами - провинциалы самые что ни на есть махровые. Борис разорался:
- Так это вы тут понаехали, вологодчина неумытая! И что ты мне тут все п…? Это ты мне, "дитю"( ох, видели бы вы это "дитятко") блокадного Ленинграда тут мозги парила? Да я тебя, мышь вологодская…! Да как же вы мне с твоей дочкой остое…ли! Ах «коренная» ты наша! Иди отседа, покеда я добрый! Чтобы я ноги твоей в нашей квартире не видел! Есть у тебя своя комната, так и сиди там, лимита вологодская! Нечего здесь свои порядки устраивать!
Долго он матерился. Я примчалась от его воплей на кухню, чтобы узнать, чего он так разошелся? Борю было не остановить. Забавно, конечно, было узнать, кто ж тут в нашей квартире лимита на самом-то деле. Что поделаешь - это комплекс провинциала определенно разъедал психику мадам Константиновой.
Дальше – больше. И началась у мадам с Борей настоящая борьба. Сколько она на него жалоб в милицию и в прокуратуру написала... И несть им числа! Естессно, пришел к нам участковый, молоденький такой дяденька... милиционер. Стал он брать объяснения по указанным Константиновой фактам. Вышли мы с бабой Женей в коридор, т.к. нас участковый вызвал. И стал нас про Борю пытать: какими такими словами Борис Александрович Румянцев излагает свои мысли? Цензурными или не цензурными?
Мадам с нами рядышком в коридоре стояла. Она же потерпевшей себя расценивала. Вот и захотелось ей узнать, что же мы поведаем участковому про Борю? Ну, если честно, то Боря матерился виртуозно. И мне, и бабе Жене от его матерка тоже доставалось. Но он нормальный веселый мужик был. А «по трезвянке» и помочь мог по хозяйству, и угостить, и ужином накормить, если у тебя пустой холодильник. Так что матерок мы с бабой Женей Боре прощали. Соседи ведь. Ну, с кем не бывает? А тут мадам Константинова к нему приколупалась из вредности. Вот мы с бабой Женей и сделали удивленные глаза:
- Борис Александрович? Матерится? Да что вы, товарищ милиционер! Да он слов- то таких не знает! Отродясь мы от него никаких матерных слов не слышали! И никогда он гражданку Константинову нецензурно не оскорблял. И в нашем присутствии ничего такого обидного для нее не говорил. А вот гражданка-то Константинова, она-то и есть главный нарушитель спокойствия. Ох, и оскорбляет она! Ох, и ругается! И систематически нарушает тишину и спокойствие в нашей квартире.
У мадам Константиновой даже глаза на лоб полезли от возмущения. И с воплями, что «Они все врут!», она стала вливать в уши нашему участковому, какие мы тут все нехорошие и несознательные граждане. И что нам верить нельзя, потому, что мы все в преступном сговоре. Участковый наш прервал ее речевые потоки и сказал, что если в следующий раз она что-нибудь такое повторит, то он лично ею займется.
