на фото: - аэр.Михайловский - 26.06.74г. На "газовке". Стоят: М.Бочков, В.Смирнов, В.Стенников, Н.Зверев, Г.Чергизов, М.Лаврин, И.Коробов, В.Гвозденко, А.Сапелкин. Сидят: Р.Султанов, С.Овчинников, Н.Зайцев, Б.Гурин, Ю.Артюхов, М.Авраменко. Выше всех: В.Серенков.
I. 1-ый курс. Гл-7. Газовка. Зачёты
Утром «схватил» от командира взвода капитана Перцева одну неделю неувольнения за плохо почищенные сапоги. На занятиях по РТС слушали радиообмен прошлого года полётов Слепцовского полка и удивлялись, как там можно что-то понять!? Непрерывный шум, фразы неразборчивы. Спрашиваем у преподавателя:
- А можно послушать более качественную запись? – на что он нам отвечает:
- Это обычная нормальная запись, привыкайте!
После занятий объявили, чтобы прибыли с сампо в 16.50 – будем смотреть встречу Брежнева с избирателями. И вот, сидим в ленкомнате, надрывается телевизор, кто-то стучит на ударнике, кто-то читает. Короче, - кто, что хочет, то и делает.
На проверке старшина зачитал номера тех, кто будет 16-го июня голосовать, – я 41-ый. В воскресенье выборы. Будем кого-то куда-то выбирать.
На разводе Бурбовский сказал нам, что начальник училища запретил загорать на территории училища. Появилась такая «традиция», всё-таки июнь месяц. На РТС я, Юра Валезнев и Славик Гвозденко (Пан Инспектор) лазили по тренажёру РЭО (Радио Электронное Оборудование) самолёта МиГ-17. Бобрышев, преподаватель, за это дал нам работу и пообещал ещё поставить двойки.
Сегодня суббота, но увольнение забили и на сегодня, и на завтра, но потом Ю. И. милостиво разрешил увольняться по четыре человека из каждого классного отделения.
После ужина в поточной аудитории был концерт художественной самодеятельности девятой роты, это ШБУшники. Долго не отпускали их эстрадный ансамбль. Потом начался сильный дождь. Все, кто смотрел фильм в летнем клубе – ретировались, и я не завидовал увольняемым.
Бумага ещё утром сказал, что завтра день демократический и подъёма не будет. Но Ю. И. на проверке всучил нам по бумажке - «Поздравление» и объявил, что до семи часов «подъёма не будет», но все голосующие в шесть часов?! должны встать.
Проснулся без двадцати шесть от шума. Некоторые уже ушли на избирательный участок, другие собираются. Пришёл туда в самом начале, у всех столов толкаются, взял два бюллетеня. Оказывается, мы выбираем депутатов в Верховный Совет. Висят плакаты, что - «Участвуя в выборах, ты участвуешь в управлении государством». Коля Зайцев, он тут вроде дежурного, «пожал ручку» и «поздравил». Опустил эти бюллетени в ящик и на том моё участие в управлении государством закончилось. Пришёл в роту, лёг досыпать. В семь часов пришёл Перцев и объявил подъём. Демократия на этом кончилась. Ожидается сегодня кино, культпоход и так далее, только спортивного праздника не хватает.
После завтрака сел в ленкомнате и переписывал конспект по Динамике полёта. Вылез оттуда только на обед, оказалось, что наши уже купили билеты в кино на 17.20 – у Миши Лаврина оказался лишний билет. Смотрели в кинотеатре «Экран» фильм «Ради жизни на земле». А в училище после ужина смотрели ещё один фильм «Неподсуден».
Утром, сразу после зарядки, пошли на кафедру РТС (Радио Технические Средства). Собрали всех «двоечников» тренироваться по приёму на слух. Подполковник, преподаватель, всё убеждает нас, что приём на слух развивает координацию.
После занятий пришли в роту, мне письмо из Московской области, из какой-то в/ч, от Домарева, я сразу даже и не вспомнил, кто он такой. Как быстро всё забывается даже из недавнего прошлого. Это же мой одноклассник по 50-ой грозненской школе, Вовка Домарев. Пишет о себе, о службе.
На сампо приходил Головин, преподаватель Аэродинамики, писали летучку, потом он нам сказал, что зачёт будем сдавать письменно. Будем писать все сразу, он в классе будет один. Это нас обрадовало.
Вечером получили «жалованье». Думали собрать ещё по два рубля на магнитофон, но потом Толик Сапелкин сказал, что напишет домой и ему пришлют его магнитофон. На этом варианте и остановились.
Завтра семинар по «лётной эксплуатации» и что-то вроде этого по РТС, сижу после отбоя в ленкомнате, учу проверку РЭО. Я тут не один, после отбоя всегда есть народ, пока не разгонит или дежурный по училищу или кто-нибудь из ротных офицеров. Можно ещё и наряд заработать.
Утром, перед завтраком мы построились, но не было ещё старшины. Пришёл Ю. И., почитал мораль и пообещал «всесоюзной пахоты». Потом, когда пришёл старшина, Ю. И. доложил ему:
- Товарищ старшина, рота по вашему приказанию построена!
Нам было очень смешно. Полищуку, правда, было не до смеха. На завтраке был подполковник Леденёв из политотдела и сказал, что нам недодают хлеб, масло, сахар и, чтобы впредь заготовщики проверяли.
Когда пришли из бани, Перцев «собрал» все семечки, которые у нас были в карманах и заставил их выбросить.
Утром Перец «дал» мне пять нарядов вне очереди за то, что не ушёл раньше на РТС. На завтраке Ваня Горбачёв вылил чай под стол, узнал об этом Бумага. Перед строем Бумага долго «разоблачал» Ваню и сказал, что его разжалуют. Ведь Ваня у нас младший сержант, старшина отделения.
Сейчас сидим, готовимся к зачёту, - завтра сдаём «Штурманскую подготовку». Пришёл Перцев, сказал, что нужны шесть человек на соревнования в Тихорецке. Вызвался Юра Артюхов, потом мы предложили Мишу Авраменко (Тихаса) – он ведь родом из Тихорецка. Миша собрался толкать ядро, сейчас «тренируется».
Сдали «Штурманскую подготовку», средний балл – 4,24. Короче, осталось два зачёта. Третий курс уезжает, теперь вся территория возле казармы «наша», в смысле уборки. Заступил дневальным. На ужине стоял на тумбочке, заменял Колю Зверева, читал книгу. Это увидел капитан Бурбовский и «всандалил» мне очередных пять нарядов «вне очереди».
Разбудил меня Саня Гонтаренко на мою «ночную смену» в двенадцать часов. Бурбовский ещё не ушёл, ждёт «самоходчиков», уже нескольких поймал. Кто-то из них позвонил в роту, Гонтаренко взял трубку и стал говорить, что здесь Бурбовский, тот всё слышал, объявил Сане пять нарядов и пообещал утром снять с наряда. Потом «самоходчики» стали лезть в окно. Пока Буба разбирался в канцелярии с одним, в окно влезло человека четыре. Тут снова кто-то позвонил, Гонтаренко сказал, что Бурбовский в канцелярии, тот опять это всё слышал, позвал Гонтаренко и спросил, что тот говорил по телефону. Саня ответил, что сказал, что в роте никого нет. Буба подозвал меня, я подтвердил. Буба пообещал нам в аттестации написать об этом. В общем, была бурная ночь и мы с Саней Гонтаренко «заработали» по пять нарядов.
На завтраке старшина дал Ване Горбачёву задание, чтобы он меня через день в наряд ставил, у меня этих нарядов набралось уже десять штук. Короче, сегодня заступаю дневальным вместо Володи Вовенко. Старшина обнадёжил:
- Отстоишь нормально – больше в наряд ставить не буду.
Дежурным по училищу заступил Асин (майор – инженер), преподаватель с кафедры «Авиационные двигатели». Бросили с Борей Гуриным и Ромой Сулеймановым жребий, кому в какую смену стоять на тумбочке.
Стоял ночью с часу до четырёх, стояли по одному. Утром в поточной аудитории должна быть встреча с начальником училища генерал-майором Голодниковым Николаем Герасимовичем.
Перед обедом наши пошли в город в какой-то музей, - культпоход. После обеда ни черта Аэродинамикой не занимались – играли в волейбол, потом в футбол. А ведь на носу зачёт и мы твёрдо собирались заниматься Аэродинамикой.
Сегодня у нас подготовка к зачёту по Аэродинамике. Я должен конспекты недостающих лекций переписать в тетрадь, но вряд ли получится. Так и есть, все лекции, конечно, не переписал – пол сампо проспорили. У нас часто стали возникать длинные споры – и по делу, и не по делу. Ни разу даже не прочитал конспект, завтра будет видно. Да и почти никто из наших не готовится, многие «строчат» шпоры. Я заметил, что написание шпор даёт, оставляет в голове больше, чем просто чтение конспектов. Такой вот парадокс.
Будем сдавать зачёт по Аэродинамике письменно. Первые два часа будем писать, следующие два часа будут проверять нашу «писанину». Рассадил нас Головин всех на первые четыре ряда и всё время ходил между рядов, но где наша не пропадала. Списывали даже тогда, когда списывать было почти невозможно. Результаты были таковы – из 25-ти писавших 15 четвёрок, 4 пятёрки, шестеро – «не написали», будут пересдавать. Остальные у нас в наряде. Я на этот раз отхватил четвёрку.
103-е отделение приехало с аэродрома Михайловка, были там на «газовке», лица у всех красные, будто совали головы в сопло, жалуются на звон в ушах от движков. Завтра и нам предстоит то же самое. Будем запускать двигатели на самолёте Л-29 и «газовать» их.
С последнего часа семеро наших пошли на площадку играть в волейбол. Их там «узрел» Юрий Игнатьич, они ему сказали, что завтра «газовка», то есть делать нечего. Ну, а Ю. И. им пообещал:
- Вы у меня будете газовать до нефти!
Любит он пугать нас нефтью, то «копать до нефти», то вот теперь – «газовать до нефти».
Раньше позавтракали и поехали на газовку в Шпаковку. Собрали пять рублей мелочи, хотели купить колбасы, затем передумали и купали на них пряники – пять килограмм. Серёга Овчинников с трудом донёс их до машины.
Газовали на одном самолёте, потом на двух, шум страшный, фотографировались.
Тихас снова попал в «историю» - на максимальных оборотах газующего двигателя полез во вторую кабину рядом с воздухозаборником. Техник его отшвырнул, а Тихас стал в деловую позу и оправдывается. Там был «Л-29» самой первой серии – историческая машина.
Сегодня узнали, что первый поток приезжает с полётов двадцать девятого числа. Первой парой было «Авиаоборудование» на тренажной площадке, пошёл дождь, залезли по трое в кабины самолётов, можно было, кое-как и четвёртого впихнуть.
После занятий ходили на склад получать лётное обмундирование.
Ходили «особой» группой после отбоя в лётную столовую чистить лук, пришли в одиннадцать часов – в ленкомнате сидят наши и «забивают козла».
Сегодня подготовка к завтрашнему зачёту по РТС, а мне идти в наряд по лётной столовой. Но всё же постараюсь сдать зачёт завтра. Пришли с Борей Гуриным с наряда, а сорок человек с первого потока уже приехали с полётов, остальные – завтра.
Дежурный по столовой отпустил меня сдавать зачёт. Пришёл в роту, переоделся и пошёл сдавать в 109-ую аудиторию. Зашёл без очереди, взял 18-ый билет, ответил Бобрышеву, получил «хорошо», но в зачётку не поставил, - я ещё не сдал «приём на слух».
