Мечты о прошлом - 1

Предисловие

Как неисповедимы пути и дела Твои, Господи, так причудливы и тропы, и судьбы твои, человече! Я понимаю, как и почему носит людей по миру, как и почему встретились в небольшом оазисе среднеазиатской пустыни внук киевского дворянина и внук ишана из казахской степи. Но не могу понять – кто заронил в них искру, которая сожгла их жизни в служении своему призванию? Наверное, тот, кто ответит на этот вопрос, ответит на вопрос о смысле человеческой жизни...

Я, Еруслан и Илия (оба – дети дяди Магжана) в 2011 г. навестили могилу Эркина. Когда ехали с кладбища, Илия подумала вслух:

– Кажется, что его жизнь схожа с судьбами отшельников Ван Гога и Савицкого.

Да, она была права. Судьбы Творцов схожи в следовании единому божественному предначертанию, но их жизни как обычных людей всё же различны.

Вот что сказал об этом сам Эркин:

«30 августа 1979 года. «Нельзя отождествлять свою жизнь с чьей-то и добиваться с ней созвучности. Это путь в тупик. Моя жизнь не будет похожа на чью- то жизнь. Это будет моя жизнь со своими взлетами и падениями, любовью, восторженностью, увлечённостью, смятениями и разочарованиями».

Художник В. С. Подгурский, первый учитель Эркина, внушал ему с детства, что судьба Художника дана Богом избранным для тяжкого труда вне мирской суеты. И горе тому, кого прельстила эта суета.

Из дневников Эркина: «Трудное решение стать художником принято, и от него я не отступлю. Когда-то оно принесёт свои чудесные, хотя и горькие, как я подозреваю, плоды. (Какая таинственная фраза выползла из-под ручки.)».

Мирская суета ловила Эркина, но он сбежал от неё в сотворение своих полотен, рисунков, дневников, в творения любимых писателей, композиторов и в учения Пророков.

Эти учения Эркин тщательно изучал, посещал собрания верующих, встречался с пастырями и обсуждал с ними Писания. Он изучал Коран, Хадисы, писания суфиев, читал наизусть Фатиху  и некоторые аяты Корана. В православном христианстве он изучал Первописания, их толкования, посещал церковь и был крещён. Изучал Бхагавадгиту и подобные писания. После всего этого пришёл к изучению культуры, литературы и философии Востока.

Он не столько веровал в Бога, сколько искал в учениях Пророков примирения с собой и с миром в отчаянном стремлении к возвышению Духа и в глубоком смирении души и тела. Наверное, на изучение религиозных Писаний его навёл И.В. Савицкий, когда под ночными звёздами над руинами крепостей древнего Хорезма сказал, что Бога нет, как нет и бессмертия души, что всё превращается в прах. Но религию, её традиции и ритуалы необходимо изучать, беречь и следовать им, т.к. они основа культуры народов.

Эркин считал себя сыном разных народов. И как казах (по отцу и жети-ата , память о которых собирал по крупицам); и как каракалпак (в своих дневниках он мечтал: «Я стану одним из голосов Каракалпакии»); и как русский, думая по-русски и переживая за державу, в которую уехал его сын; и как узбек, когда расспрашивал земляков об их жизни в дальних горных и пустынных кишлаках своей Родины, подрабатывая интервьюером в социологических центрах.

Эркин разделил со своим народом тяготы тех лет, которые были трудными и для множества художников, потерявших поддержку государственных музеев, выставочных фондов и пр. А на «кладбища» частных коллекций он не хотел продавать свои работы, мечтая о том, чтобы его творчество сохранилось для потомков как цельное собрание картин и дневников.

О своих дневниках он писал: «Дневник – это способ самопознания, осмысления пройдённого пути. Это некий творческий акт, где я фиксирую свою жизнь в тексте. Возможно, это графомания, как вид тихого и безобидного помешательства, но это приносит мне утешение. Мои дневники – документ человека с вывернутой душой. Дневники пишут очень одинокие люди, взирая на себя из темницы своего Я, от которого никуда не деться. В воспоминаниях и дневниках я мечтаю не о будущем, а о прошлом. По- видимому, всё то, что я пишу в дневниках, это сыгранный сценарий трагикомедии моей жизни с завязкой сюжета, с грустными и смешными интермедиями и, конечно, с развязкой и опусканием занавеса».

Свои дневники Эркин вёл с 1976 по 2011 годы. В них отражено множество деталей, связанных с его судьбой, с судьбами известных и неизвестных художников, родственников и друзей, в том числе тех, кого называют «бедные люди» и «униженные и оскорблённые» в русской литературе. Перечитывая свои дневники, Эркин писал:

«Задумал я роман в условных главах: «Отец, мать и отчим», «Школа, Подгурский, Фаина Перова, Дубровин и пр.», «Институт, Кокоткин, Чернышёв», «Художники», «Нукус, Савицкий и Музей», «Археология», «Семья – Люда, Алим и Азиме», «Ольга, Арслан и Витя», «Туков, Квон, кришнаит Саша» и т.д. Но надо непременно продолжать дневники как материал для этого романа».

Кажется, что в его дневниках упомянуто слишком много имён, которые могут ничего не сказать одним читателям, но другим могут сказать что-то новое и важное, в том числе историкам, философам, психологам и социологам искусства.

В искусстве Эркин стремился к искренности и честности в отношении к миру и людям, о чём писал в своих дневниках: «Мои ошибки, метания, разброд, смятение мыслей искренни, поэтому я верю себе, когда в этой искренности иду к познанию мира, природы, людей. Ведь люди прекрасны своей искренностью и естественностью. И величие философов, пророков создано глубочайшей естественностью, простотой и искренностью в сострадании людям и потому трогают людей. И в искусстве так же, оно может тронуть сердца людей только в искреннем сострадании и любви к ним».

Наверное, это отношение к миру, людям и искусству и привело его с 14 лет к служению И.В. Савицкому, который стал для Эркина образцом служения своему призванию. Об этом говорит то, что Эркин оставил после себя тысячи живописных работ и рисунков, из которых около 250 были приобретены Савицким и нукусским Музеем.

Эркин не только писал картины, но и очень много фотографировал, приостанавливая время. Он пишет об этом: «Однажды старые фотографии вызовут из памяти былое, далёкие встречи, людей, их лица. Чьи-то улыбка, взгляд пробудят тоску по былому, по тому, чего никогда больше не будет. Пожалуй, ряд этих фотографий и есть созерцание медленного течения времени от былого к сегодня, которое тоже станет когда-то былым».

Далее текст основан на дневниках самого Эркина, часть содержания которых собраны мной под теми или иными заголовками и с моими примечаниями и ссылками. Сокращённый вариант этого текста был опубликован в журнале «Звезда Востока» № 2, 2013 г.

Арустан Жолдасов