Ближе к окончанию войны, когда студенты приехали в Москву, их поселили в помещении кассы Камерного театра. Узнав об этом, Богатырёв организовал для них куда более комфортабельное жильё, хотя и в недрах близстоящей церкви.
«Отгородили декорацией угол нам и мальчикам. Я была счастлива!», – вспоминает Корнеева.
Нина Корнеева на сцене Камерного театра. 1946 год
Её однокашница, в дальнейшем заслуженная артистка, Людмила Лысова вторит ей, приводя пример того, как пёкся директор театра о них, молодых: когда выяснилось, что у неё проблема с московской пропиской в её же жилье, Александр Зиновьевич это незамедлительно уладил.
Между тем, несмотря на то, что за успешную работу в годы войны и в связи с юбилеем театра Таиров, Богатырев, Коонен и несколько других актёров были награждены орденами, над Камерным сгущались тучи. Сталин, мимоходом бросивший, что это-де «буржуазный театр», подал сигнал для гонений на новаторский стиль Таирова, его стремление создать синтетическое искусство. В конце 40-х ещё к тому же развернулась борьба с «безродными космополитами», к числу которых принадлежал мэтр. (К слову, теперь, прежде любящий побалагурить и на бумаге Богатырёв, перестал присылать родителям к разным праздничным дням телеграммы с неизменным текстом: «Всю мишпуху поздравляю праздником Богатырев». Такими нерусскими словами больше не бросались).
В 49-м театр фактически закрыли, в августе следующего в его стенах открылся Московский драматический театр имени А.С. Пушкина. И это стало для Таирова последним ударом – спустя месяц он скончался от рака мозга. Труппа резко обновилась, а Богатырёв сел в кресло директора Московского театра драмы и комедии. Театр, прямо скажем, не входил в число самых популярных, и в конечном счёте уступил свои стены знаменитой любимовской «Таганке». Но я, наверное, ныне уже один из немногих, кто бывал в этом канувшем в Лету театре – по приглашению «крёстного».Отчего-то запомнился детский спектакль «У лесного озера», на который меня отвела мама.
…Двум школьникам средних классов, мальчику и девочке, предстоит осенью переэкзаменовка по английскому. Их родители живут на дачах, и школьники, гуляя по лесу, зубрят английские слова. И, ненароком найдя на берегу озера записку на этом языке, проявив недюжинную бдительность и изобретательность, изобличают вражеского лазутчика. Бурные аплодисменты полупустого зала!.. После спектакля мы с мамой зашли в директорский кабинет. Александр Зиновьевич поднялся из-за огромного стола и, улыбаясь, спросил у меня: «Ну как там, крестник, всех шпионов изловили? А то за этими артистами надо следить в оба, как бы диверсанта не упустили…» Я понял, что он шутит. Диверсантов в кино, да и, должно быть, в театре, в те годы ловили исправно…
В середине 60-х творческий путь Богатырева выводит его на новую ниву – в сферу телевидения. Он становится директором новосозданного творческого объединения «Приключений и фантастики» (ПиФ). Благодаря его авторитету, профессионализму и попросту обаянию в телеспектаклях соглашались играть ведущие актёры: Р. Плятт, Ю. Яковлев, В. Самойлов, В. Этуш, А. Кайдановский и многие, многие другие.
Палитра создаваемых телеспектаклей была очень богата – от Чехова и Дж. Б. Пристли до неувядаемого сериала «Следствие ведут Знатоки». Возможно, занятость новой круговертью перевела его общение с моими родителями в телефонные звонки, которые становились всё более редкими.
Неувядаемые "Знатоки" – детище Богатырева
И вот последняя встреча. Мы с мамой навещали дальнюю родственницу в больнице, в отделении неврологии. Возвращаясь через больничный двор, увидели Александра Зиновьевича в расстёгнутой на груди больничной пижаме, под которой открывалась белая майка. Грузную фигуру и доброе лицо было невозможно не узнать. Мама бросилась к нему и наткнулась на холодное: «Вы меня с кем-то путаете». Мы застыли, а тучная фигура повернулась и побрела назад по тропке. Богатырёв не хотел, чтобы мы видели его болеющим, а не рассыпающим шутки верховодом любого застолья.
