Смотрю опять свои записи в тетради. Третьего ноября 2003 года я писала :"Сегодня понедельник. Ночью с субботы на воскресение в час тридцать минут ночи раздался звонок. Сергей открыл сказал - там Алешка, весь избитый. Когда Алеша вошел, я ужаснулась. В крови, распухшее все лицо, руки, куртка. Глаза просто не открывались, брови разбиты, нос ввалился, наверное, перебита переносица. Вымыть он смог только руки. А лицо я ему потом всю ночь отмачивала тряпками с марганцовкой. Особенно беспокоила меня отечность над правым виском. Во рту ничего не видно, кроме крови. Ужас, я никогда не видела избитых, поэтому впала в какой-то стрессовый шок. У меня сразу пропал сон, только сохло во рту и я боялась оставить его одного и на минуту. А он ничего даже не мог сказать и сразу заснул. С ним была маленькая сумочка, с которой он не расставался, а в ней блокнотик, свидетельство о рождении и две иголки. Господи! Какой он несчастный! Как мне его жаль, хоть он и злится на нас за что-то, но мне очень его жалко. Вот сейчас он, как за соломинку, держится за работу в Союзе Правых сил, какая-то Вета его взяла туда помощником, хоть бы она его не бросила. Я ночью вызвала скорую, приехали они утром, но Алеша ехать в больницу отказался.
А вечером Настя с Сашей увезли его домой. Где он живет, теперь я не знаю. Кто будет ухаживать за ним? Наталья ( мать) очень черствая в этом отношении. Вечером я молила Бога, чтобы он поправился. Все еще ему хочется тусоваться с молодежью, а ему ведь уже двадцать восемь лет. Вот, папочка, какие дела с твоим внуком творятся."
Свободное копирование
