Бельгийское Конго. Охота на слонов и горилл

        Охота на слонов  (когда я убил подряд трёх слонов)

Раздавши бригадирам-неграм работу на плантации, я взял мой маузер 10х75 и как проводников – моего кухаря-негра Канди, сторожа и, конечно, пёсиков-охотников. Отошёл от Элимба 1 км. Идём мы дорогой, Канди-кухарь впереди; он увидел слоновую свежепроложенную тропинку, пошёл по ней. Вот она огибает термитник, и чтобы отдать себе отчёт и увидеть сверху окружающую местность и на ней находящихся животных, забрались мы на него, повалили вокруг нас траву хуму, притихли-притаились после наделанного нами шума ломки и валки травы и стали всматриваться вдаль, так как утром туман застилает всю окрестность.

Вот Канди показывает мне направление рукой и говорит, что он что-то видит. Туда и я смотрю: точно, что-то есть у самой опушки леса и движется, но из-за тумана плохо видно. Стоим, смотрим и ждём.

Вот туман немножко рассеялся, и вижу, как будто буйволы, но достаточно далеко. Прицелился и выстрелил. И вот всё это стадо побежало; слышен шум ломающихся веток в лесу, куда они спрятались. Стоим и рассуждаем. «Да, - говорят негры, - это «нзали» (буйволы). Вон они теперь убегают по этой стороне леса». (Буйвол однажды убил рабочего-негра у меня на плантации.) Не успели закончить эту фразу, как заметили: по ветру к нам хоботом вверх прёт слон, сбивая траву хума.

Увидев это, сторож-негр бросился было наутёк, но я пригрозил ему, что буду стрелять в него и этим пригвоздил его к месту. В таких случаях на охоте ни в коем случае нельзя поддаваться панике, так как убегающие, как правило, делаются жертвой слона или буйвола. И это ещё не всё. Вся тяжесть падает на тебя, и из-за такого несчастного случая потом никак не отделаешься от правительства.

Так вот, пока я успокоил негра-сторожа, в 20 шагах от меня показалась из травы большая голова слона, что мне легко было видеть, стоя и смотря с высоты муравейника, откуда первым же выстрелом свалил я этого слона, который упал у подножия термитника. Потом я высчитал: упал он в пяти шагах от меня. Второй слон сзади бегущего первого, испугавшись шума винтовочного выстрела, свернул немножко влево, и я влепил ему пулю в левую часть груди и свалил его тоже сразу же на землю. Третий слон, бежавший рядом с ним по правой стороне, получил тоже пулю, но в спину.

Однако слон, который свалился у моих ног, старается подняться. Стреляю то в него, то в другого по очереди с быстротой пулемёта и всё время начеку, так как не знаю, куда делся раненый третий. Слон, подбитый у ног, бьётся на земле. Мой пёсик кусает-грызёт его за ухо, а это уже говорит за то, что слон смертельно ранен. Спускаюсь с термитника с предосторожностью и добиваю его в голову.

Снова поднимаюсь на термитник, осматриваюсь, ищу глазами третьего слона – раненого; второго хорошо вижу: лежит на боку и ворочается. Делать нечего, нужно уходить. И вот, пёсик бежит впереди по тропинке. Вдруг залихватски залаял. Я весь в напряжении, кругом трава-хума в 3-4 метра вышины, готов к выстрелу. Но сторож-негр уверяет: раз собака гавкает на мясо (по-негритянски всякое убитое или идущее животное называется мясом или «ньяма»), значит, ньяма сдохла - акуфи. И, чтобы загладить свою трусость, выскакивает вперёд, раздвигает траву, и точно так: лежит молодая слониха в 1 ; тонны.

Теперь даю кое-какие объяснения. Первый раз, когда я выстрелил, думая, что это буйвол, пуля попала в детёныша-самку – слониху в 1 ; тонны. Разъярённые родители, слон и слониха, не зная, откуда к ним пришла беда, пошли вокруг леса и вышли на дувший на них ветер, который и принёс им мой запах, что и дало им возможность меня атаковать. Когда они бежали в атаку на меня (первая – мать-самка, потом самец с дочкой по правой стороне его), ломая траву, топая быстро бегущими ногами и ужасно сопя, можно было подумать, что идёт паровоз, выпуская пары.

Часть мяса от слонов, как и клыки, сдал правительству, а остальную часть мяса раздал моим рабочим-неграм и жителям деревни, хотя и не близко, но всё же находящейся в окрестности моей кофейной плантации.

После ещё не раз приходилось убивать слонов, а другой раз они у самого дома в пяти метрах от веранды гуляли. А помнишь ли ты, Святослав, как слониха с её маленьким слонёнком хоботом тебя приветствовали, когда мы ехали камионом (грузовиком) с нашей рыбалки? А сколько раз нам (мне, твоей матери и тебе) приходилось любоваться, как группа слонов купается на другой стороне реки Бомоканди? А помнишь гиппопотама Жюля, который приплывал на мой голос, когда я его звал?

      Охота на горилл (по рассказам негров)

Местность Кассесе (Kassese) гористая, покрытая густым тропическим лесом, где преимущественно водятся гориллы, где их ловят и откуда их поставляют во все зверинцы мира.

Найдя место, где спят и пасутся гориллы, негры, вооружённые древками-пиками, или по-русски рогатками, потихоньку подходят к этим местам, прячась за деревья. Горилла-самец и другие, услышавши шум, начинают бить себя в грудь и испускать крик. Останавливаясь на ночёвку в деревнях, я иногда с наступлением ночи слышал крик горилл. Это крайне ужасающе, в особенности, в мёртвой тишине. Потом обезьяны ломают верхние веточки дикорастущих кустов и, как бы подметая землю, с криками «ух-уа» и «ивг» бросаются на своих врагов, а другой раз – и на неожиданно проходящих негров, что очень редко случается, по их словам. Но все говорят, что очень-очень редко бывает, что горилла-самец убьёт встречную негритянку. Негра – да! - в два счёта! А вот негритянку – нет. И в обратную сторону: самка-горилла встретившуюся негритянку всегда разорвёт на куски.