14 ноября 2014 года.
Как спортсменка, я знаю, что при любой физической нагрузке (если она, конечно, не чрезмерная!), наступает тренировочный эффект. У меня нагрузка именно физическая: из-за того, что на улице холодно, мне приходится постоянно ходить. Причём, в довольно приличном темпе. Иначе зябну, не смотря на кучу свитеров под пальто и двух гамаш под брюками. Длится это с полдевятого до двенадцати тридцати, а то и часу дня. То есть, четыре - четыре с половиной часа непрерывной ходьбы! Я поражаюсь, глядя на двух торговок, которые недалеко от меня продают одна домашние пирожки, а вторая варенную свёклу и квашенную капусту. Вот они сидят себе на стульчиках! И в ус не дуют! И как только не замерзают?!! Мне же стОит остановиться с кем-то поболтать, и уже то ноги начинает прихватывать, то самой становится холодно... По идее, со временем, от одной и той же нагрузки я должна уставать всё меньше и меньше! То есть должен наступать тренировочный эффект. А фигушки!
У меня получается такой режим первой половины дня: в шесть часов подъем, в семь - семь пятнадцать выхожу из дома. До остановки семьсот метров. Еду в типографию получать газеты. Дорога занимает минут сорок. Чаще всего маршрутки к нам приходят уже забитыми. Приходится брать штурмом и стоять на одной ноге. В типографии обычно очередь. Стоим на улице. Получаем прессу - и по своим рабочим местам. Продав газеты, несусь или на рынок, или в магазины покупать продукты маме, Тоне, Наташе, себе. Еду домой, а раньше шла четыре километра от Буревестника пешком. С продуктами. Сейчас берегу силы, еду на маршрутке. Но от остановки снова иду семьсот метров... Хватаю две пятилитровые баклашки с водой, беру мамины продукты - и на Юбилейный. Воду везу с собой, чтобы не стоять по два-три часа в очереди во дворе храма. Легче привезти из дома.
К маме прихожу уже на последнем издыхании. Упасть бы и не шевелиться... А мама насиделась одна, ей хочется поговорить, чтобы я почитала ей газетку, подмела или вымыла пол, постирала... Разговариваю, читаю, слушаю её воспоминания о прошлой жизни, которые знаю уже наизусть... Одновременно делаю уборку...
Домой уже не прихожу, а приползаю! Даже есть порой уже не хочется. Хотя завтракаем в полседьмого утра, и на работе я никогда не ем. Но обедаю, конечно. И наконец-то ложусь отдохнуть! Но уже знаю, что могу позволить себе поваляться всего тридцать-сорок минут. До четырёх часов. Потом надо быстренько готовить ужин - ведь в полпятого дома уже темно! А к пяти часам к моему подъезду приходят несколько человек за газетами. Другим я разношу по домам (шучу-почтальон Печкин!). Таких желающих у меня около тридцати человек. Они мне проплачивают сразу за неделю. И это очень здорово! Я точно знаю, что эти газеты у меня заберут! Я бы не возражала вообще просто разносить прессу по домам, а не плясать на холоде возле супермаркета.
Интересная особенность моего организма: тех тридцати-сорока минут лежания в кровати мне достаточно для восстановления! Я встаю уже довольно бодрая. И даже вечером, разнеся газетки, с удовольствием гуляю по городку с приятельницами (типа утром не нагулялась! Хи-хи!) Обычно я предлагаю:
- А давайте посмотрим на цивилизацию!
Это на общежития, в которых призывно горит свет, и даже можно с шести до девяти вечера смотреть телевизор! И зарядить мобильный. Мне строго говорят:
- Нечего развращаться! (это у нас шутка такая ежевечерняя).
И мы идём или к общежитиям, или на стадион, с которого видны огни города. Это только мы прозябаем в темноте и холоде... Весь город уже со светом!
А тренировочный эффект всё не наступает! Каждый день я устаю одинаково сильно! И живу в постоянном цейтноте!
Свободное копирование
