В одно утро посетил меня Лев Пушкин. Доискиваясь моей квартиры, какой-то праздношатающийся в крепости указал ему единственную трубу моей землянки, торчащей из-за обрыва. "Помилуй, братец! это кузница",-- сказал со своим обычным смехом Лев Сергеевич и мигом прибежал ко мне. После первых объятий я спросил его:
-- Откуда и куда?
-- Из форта послан Раевским по службе в Керчь, а главная цель моей откомандировки -- поесть устриц.
-- Это впереди, а чем тебя теперь потчевать? Хочешь чаю?
-- Не пью.
-- Кофею?
-- Не пью.
-- Хочешь водки?
-- Пью, вино пью, давай,-- и он начал пить.
-- Знаешь ли, что я нарочно приехал за тобою,-- продолжал Пушкин, опоражнивая стакан за стаканом,-- и везу тебя в Керчь к к<н>. Херхеулидзеву, который желает тебя видеть и познакомить с княгиней. Они объявили мне" чтоб без тебя я не смел к ним являться.
-- Рад очень обнять друга моего князя, но можно ли мне отлучиться? Я считаюсь больным в госпитале и боюсь скомпрометировать и князя и лазаретное начальство.
-- Полно, любезный друг. Волка бояться -- и в лес не ходить, собирайся, ветер попутный, и к обеду мы там.
Я предупредил старшего доктора о своей отлучке на неделю в Керчь, облачился в солдатскую шинель и на лодочке с Пушкиным переехал на казенный тендер, бывший в распоряжении его.
Странно, военный тендер этот назывался "Часовой", командир -- лейтенант Десятый, на нем 10 человек матросов и один из них также прозывается Десятый. В крошечной каюте капитана Пушкин и Десятый стали пить вино, и потом оба заснули, а я вышел на палубу. Тендер, как курьер, летел на всех парусах. Скоро мы миновали много иностранных судов, которые каждым летом, в числе нескольких сот, посещают наши азовские порты и нагружаются хлебом и прочими продуктами. Тендер, как ловкий кавалер, миновал все препятствия и шибко и грациозно вошел в бухту и бросил якорь у пристани.
Мы с Пушкиным пошли прямо к дому градоначальника Херхеулидзева. При входе в переднюю я просил Льва Сергеевича предупредить князя, а главное -- узнать, нет ли у него посторонних гостей, но через несколько секунд прибежал князь, и мы обнялись с восторгом, не видавшись с нашей гвардейской службы. Тут прибежала княгиня и, не дав мне времени прилично ей представиться, взяла меня за руки я, со свойственною ей любезностью, сказала: "Знаю вас давно. Муж мой все мне передал, и я надеюсь, что вы останетесь снова нашим другом". Пушкин стоял и улыбался. Скоро подали обед, и он был вознагражден за свой подвиг тем, что ему подали огромный поднос устриц, кажется до 200, так что и он не утерпел, чтобы не сказать: "Господи, за что так щедро меня награждаешь?" Шампанским за наше свидание завершался обед.
Свободное копирование
