Расчет Гитлера оказался верен. Этот маленький пряник еще раз подействовал. Чемберлен вновь воспрял духом и тут же окончательно решил, что сама судьба избрала его спасителем европейского мира. Он сразу ответил Гитлеру, что предлагает разрешить чехословацкий вопрос на конференции четырех. Для этой цели он готов еще раз приехать в Германию. Французское правительство охотно поддержало инициативу Чемберлена. Чтобы склонить Гитлера к этому плану, британский премьер обратился за помощью к Муссолини. То же самое сделал Бонне. Римский диктатор, который опасался, что Гитлер немедленно втянет его в европейскую войну, к которой он еще не считал себя готовым, поддержал созыв конференции четырех и убедил Гитлера отложить на 24 часа назначенную на 28 сентября мобилизацию германских войск…
27 сентября M.M.Литвинов сказал мне в Женеве:
— Немедленно же отправляйтесь в Лондон! Вы там сейчас нужнее, чем здесь.
Вечером в тот же день в обстановке кромешной тьмы (мирные швейцарцы делали пробное затемнение) я выехал из Женевы в Париж и на следующий день прибыл благополучно в Лондон. Сразу же с вокзала я проехал в парламент и попал как раз к «историческому» моменту. С трудом протиснувшись на галерею послов, я увидел, что внизу, в палате, было черным-черно от депутатов. Напряжение чувствовалось страшное. Казалось, оно непереносимо: вот-вот разрешится каким-то стихийным взрывом.
Чемберлен заканчивал свою речь. Он помахивал белой бумажкой, которую только что получил во время своего выступления: то было приглашение Гитлера на следующий день, 29 сентября, прибыть в Мюнхен на конференцию четырех.
Свободное копирование
