ГЛ.21. О ЛЮБВИ К БЛИЖНЕМУ
Мне было хорошо в своем доме, несмотря на частые ссоры между родителями. Они были разными по характеру, потребностям, даже – менталитету. Но их объединяло одно – любовь к детям и забота друг о друге. Ссоры отходили на задний план, едва кто-то из родителей нуждался в сочувствии, внимании или помощи со стороны.
Уроки любви к ближнему – пусть это и звучит пафосно! – не преподносились, а протекали ежедневно и без громких слов.
– Что-то Натан не пишет, – вздыхала мама, получавшая от своего брата по два письма в месяц.– Может, что-то случилось?
– Ему просто некогда, он же председатель колхоза, а не пенсионер, – говорил папа.
Мама садилась за внеочередное письмо далекому обожаемому братцу. Хорошо, что сестры были под боком, а то бы она сутками писала письма. Ведь кроме родственников у нее было много приятельниц, знакомых и подруг. И это несмотря на внешнюю сдержанность и даже закрытость. Она не относилась к типу щебетуний-болтушек, готовых окружить себя разношерстными людьми, лишь бы иметь постоянную аудиторию слушателей.
Вот ее брату, Николаю, то бишь, Натану, публика нужна была постоянно. По природе своей он был актер, с хорошей долей здорового авантюризма, по образованию – учитель, по характеру общения с народом – пламенным оратором. Эдакий сгусток энергии, во все стороны брызжущей и всех вокруг заражающей.
Таким людям судьба подыгрывает, даря запоминающуюся внешность, нестандартные ситуации, любовь женщин, дружбу с яркими людьми, зависть серых личностей. Она же (судьба) заботится и о постоянных препятствиях для поддержания боевого духа и укрепления стержня.
Жизни дяди Натана хватило бы на несколько остросюжетных романов, Довоенный период бытия моего дяди был так густо насыщен победами и ошибками, что установить четкую хронологию невозможно. Он успел три раза жениться, два – развестись, родить дочку Нелю (от первого брака), объездить полстраны, работая в промежутках учителем, воспитателем в колонии для малолеток ( с самим Макаренко общался!), а также чтецом-декламатором. Где-то в начале этого разветвленного пути он еще успел загреметь в тюрьму по статье «хулиганство» (за драку) и отсидеть почти пять лет. На этот туманный период приходится и его участие в строительстве Беломорско-Балтийского канала в качестве заключенного.
А в середине пути он успел сменить фамилию, имя и отчество, спасаясь от слишком пылкой любви очередной жертвы его обаяния.
Кто согласился выдать паспорт на столь колоритное по несовместимости новое имя, неизвестно, но в те времена и брак без регистрации, и смена паспортных данных были обычным делом.
Букет из грузинской фамилии, еврейского имени и мусульманского отчества – Натан Мухамедович Чайшвили – просуществовал до самого приема моего дядюшки в компартию. Получив нагоняй от известной организации, проверившей его светлое прошлое поэтапно и не обнаружившей примет измены Родине, дядя отказался от экзотического отчества и зашагал по жизни Натаном Михайловичем Чайшвили.
С этим очередным новым паспортом он пошел на войну, а так как к ее началу дядя служил в большом государственном ансамбле песни и пляски, то и воевать ему пришлось на театральных подмостках.
На фотографиях с фронта он запечатлен с микрофоном (был конферансье) перед сидящими и стоящими солдатами. Какими шутками их потчевал мой жизнерадостный дядя, не знаю, но рты до ушей, расплывшиеся в улыбках этих самых бойцов, красноречиво защищают дядю от каверзного вопроса: а что он делал на войне? Ну, пел, танцевал, играл в скетчах, читал патриотические стихи советских поэтов, а в промежутках попадал на передовую и в разные передряги, где приходилось и ему совершать мужские поступки. Во всяком случае, медалей за отвагу у него было несколько, как и орденов.
Свободное копирование
