Чудо

  Прошло всего несколько месяцев, как я вернулась из Евпатории, а мне уже сообщили, о поездке в Артек.

 Мы едем вдвоём с мальчиком из старшего класса.

УРРРА!

 Я давно поняла, что учёба на пятёрки даёт много преимуществ.

 Вот одно из них.

 Теперь-то я знала, что такое Крым.

Где там мой «Шанс»? Сейчас бы я не торопилась отказываться.

 Радовалась я, правда, не морю и не Крыму, а тому, что, почти на два месяца, вырвусь из детского дома.

 1982 год, начало ноября.

 Нужные анализы сданы, глисты и вши пролечены. Еду!

 Три дня в поезде совпали с кончиной Брежнева, поэтому радость поездки отравляла траурная музыка по радио.

 Я глазела в окно на бескрайние просторы и маялась от безделья.

 Но всё когда-нибудь заканчивается, закончилась и дорога.

 Начался праздник.

 Кто был в Артеке, тот меня поймёт.

 В первый же обед, я сидела за столом, смотрела на тарелки и пыхтела, а вкуснейшая еда не лезла в рот.

 Я объелась.

 Такого конфуза со мной ещё не случалось.

 Почему у них всё не как у людей ? Две сосиски, вместо одной, куча салатов, две порции пюре, нереально вкусный компот. А, в придачу, ещё и фрукт.

 Обязательно нужно было ухитриться вынести из столовой хотя бы яблоко, чтобы съесть его вечером. Не пропадать же продуктам.

 С видом невинного заговорщика я понесла спрятанное в рукаве и, с удивлением, обнаружила, что остальные ничего не прячут. Просто несут в ладонях.

 А что, так можно что ли?

 Чудо!

 Где–то в глубине души мелькнула мысль: «Не стоит привыкать – это ненадолго».

Мелькнула и умерла.

Жизнь закипела.

 Дни пролетали быстро, потому что мы всё время были чем-то заняты, причём совсем не трудовыми заданиями.

 Я радовалась как ребёнок, что, в общем–то, естественно.

 Меня даже не раздражали пионерские песни, под которые нужно было быстро вставать и выбегать на улицу, на зарядку.

 Утром облака спускались с гор и окутывали нас. Я, с удовольствием, разгоняла туман руками.

 Потом Аллегрова про это споёт.

 Немного расстроила школа.

 Оказалось, что я отстаю от изученных тем на месяц.

 Правильно.

 Сентябрь, в детдоме, мы проводим на картошке, а нормальные дети учатся.

 Проблема возникла только с математикой, по остальным предметам я быстро догнала.

 В первые дни нам предложили, на выбор, занятия в кружках.

 Мальчики дружно занялись авиамоделированием, а девочки также дружно отправились учиться шить мягкие игрушки.

 Я проявила оригинальность и попросилась в астрономический.

 Пятиклассников туда не брали.

 Меня тактично поуговаривали пойти и сшить себе Винни Пуха.

 Нет. Я хочу в астрономический!

 В виде исключения, мне разрешили – видимо, побоялись травмировать детскую психику.

 Зря боялись, такую травму, думаю, я легко бы пережила, но всё вышло как нельзя лучше.

 До чего же здорово было, по вечерам, лезть на крышу и смотреть в телескоп.

 Мы фотографировали луну, звёзды, разглядывали световой спектр, а, однажды, по крутой и извилистой горной дороге, поехали в симферопольскую обсерваторию.

 Вот тут-то моя мелкота и сыграла главную роль!

 Как самого юного участника меня фотографировали возле всех огромных телескопов.

 Я заглянула во все окуляры и потрогала все винтики.

 Моя счастливая физиономия сопровождала статью об артековцах в крымской газете.

 До Артека я не знала, что бывают бассейны под открытым небом, и в них можно купаться в декабре.

 Чудо!

 Я плескалась в воде и не замечала, что это не море.

 Я лазила на Аюдаг и собирала там кедровые шишки, ездила на экскурсии и хвасталась перед ребятами, что, в прошлом году, здесь уже побывала.

 А однажды, приехала съёмочная группа и показала нам премьеру только что законченной сказки.

 За сорок дней смены прошла целая нереально сказочная жизнь, безмятежность которой немного портили вечера по вторникам.

 Согласившись на должность политинформатора, я обрекла себя на еженедельный просмотр программы «Время».

 После него мне нужно было делиться новостями со своим отрядом.

 Полчаса я внимательно вникала в успехи тружеников фабрик и заводов, потом выходила из комнаты и, мгновенно, о них забывала.

 К счастью, мои новости особо никого не интересовали, только вожатых.

 А они были молоды, веселы и бесконечно добры.

 Формальность соблюдалась и на этом всё заканчивалось.

 В декабре 1982 страна праздновала 60-летие СССР. В Артеке это событие отметили так, как, наверное, больше нигде.

 Гала-концерт, салют, праздничный ужин.

 Грандиозность происходившего просто оглушала.

Сразу после торжеств нужно было уезжать.

 Я тайком плакала…

 Мне показали чудо, и теперь оно исчезало из моей жизни…

 Обратной дороги не помню, только приезд.

 Нужную нам станцию поезд проходил, не останавливаясь.

 Каким–то образом договорились с машинистом об остановке, чтобы нас с Женей высадить.

 Поезд притормозил, но продолжил медленное движение.

 Дверь тамбура открыли, и послышались знакомые голоса. Они призывали нас поторопиться.

 Неподалёку виднелись фары детдомовского автобуса.

 Женя взмахнул руками и исчез в темноте.

 Я бросила чемодан и поймала себя на мысли, что совсем не хочу прыгать.

Не из-за страха. Нет.

 Я просто не хочу возвращаться.

 Я согласна ехать целую вечность, а по радио пусть крутят лишь траурную музыку…

Можно я останусь?..

 Поезд начинает набирать скорость, в голосах, из темноты, слышится угроза.

Прыгаю. Приземлилась в сугроб не очень удачно, но жаловаться не смею – и так виновата.

 Уже поздно, в детском доме отбой, в комнате темно. На ощупь обнаруживаю, что мою койку кому–то отдали.

Мне обещают разобраться завтра, а пока нужно ложиться спать с кем-нибудь.

 Тесно, ворочаемся с одноклассницей и не можем заснуть.

Разговаривать нельзя, но можно же думать… Есть о чем…