А теперь надобно вернуться к давно прошедшим дням молодости. В Зимнем дворце все притихло без моей Стефани; Юленька вышла замуж за Зиновьева, Чихачова за Кавелина. Летом приезжал из Персии Хозрев-Мирза и навез кучу шалей; при Хозреве была большая свита; он был маленького роста и красивый мужчинка. Находили сходство между ним и в к Марьей Николаевной, и на костюмированном бале она была одета по-персидски; шапка из смушек очень к ней пристала. Говорят, что бедному выкололи глаза; говорят, что и Фазиль-хану доставят то же удовольствие; но в поездку свою в образованные государства не разделяют мнения мудрых персиян, и Фазиль глядит в оба, как бы задушить шаха и сесть на его место. Султан презирает шаха, а последний султана, потому что они разного толка. Французский министр Гобино написал очень интересную книгу о Персии. Персияне проводят целые дни в религиозных и философских прениях и знакомы со всеми философами и мудрецами Запада. Русские, верные своему призванию вводить гадости, подарили им Вольтера. Но оставим этих свиней.
Зимой были по обыкновению пошлые, большие и маленькие балы; летом в Петергофе и на Елагине, и Царском -- осенью. Импер была беременна. В первых числах сентября мы поехали на 8-весельном катере на Елагин; она хотела собрать последние цветы. Она была в светло-зеленом платье, в белой шляпе, qui encadrait son gracieux visage un peu fatigué {которая обрамляла ее изящное, несколько утомленное лицо.}. Я все время : ну, как она вздумает рожать, что я буду делать! Государь приехал в коляске, и мы вернулись вечером на том же катере. Ничего не было; она мне сказала: "Vous vous ennuyez; voilà mes albums" {Вам скучно, вот мои альбомы.},-- и принесла большую книгу. Государь ей сказал громко: "Quelle imprudence!" {Какая неосторожность!}.
9-го числа я еще жила в Аничкове, меня разбудила девушка со словами: "Скорее, скорее, я приготовила уже голубой хвост с серебром. Императрица благополучно родила сына, и все едут в Зимний на молебен и крестины". От радости я вскочила, умылась наскоро, выпила чашку чаю. Пушки палили, колокола всех церквей звонили веселым гулом. 101 удар. Это сын, потому что в Аничкове не знали наверное. И родился Константин Порфирородный, на радость и горе своим родителям и России; но об этом после в свое время. После счастливых родов все приняло праздничный вид до лета, которое мы проводили, как только наступили жаркие дни.
Удовольствия приостановились, когда как громовым ударом разнеслась весть о Июльской революции. В этот день назначен был обед в павильоне, где обед поднимается механикой Показунина и слуг нет в комнате. Государыня, обладая силой воли, была по обычаю весела; государь запоздал и пришел бледный и расстроенный. С ним Александр Ник Голицын в сером сюртуке. Все придворные были в смущении, одни фрейлины ничего не знали. Я спросила Влад Фед Адлерберга, который мне отвечал: "Vous êtes trop curieuse, ce sera demain dans la Gazette de Pétersbourg"" {Вы слишком любопытны, завтра это будет в "Петербургских ведомостях".}. Подробностей не было никаких, известно было, что король в Рамбулье и охотится как ни в чем не бывало. Эта катастрофа отозвалась в Италии и во всей Германии; в Лейпциге горланили студенты и кричали: vive la république {да здравствует республика.}. Саксонский король должен был скрываться в крепости на горе. Это накинуло тучи на наш мирный горизонт и отложили петергофский праздник и вообще балы.
Свободное копирование
