Воспоминания о детстве и молодости - 125

Фекла, поселившись в Петер<бурге>, и с удивительным тактом сделала себе положение. Она прежде была на коронации уже как графиня Шувалова, но с наследством du cordon de St. Catherine {Екатерининская лента.}. Когда она представлялась имп<ератрице>, я ее видела. Она была как-то пышно хороша; руки, шея, глаза, волоса -- у нее все было классически хорошо. После представления государыня сказала: "Pour deux mois de mariage elle est singulièrement avancée" {За два месяца замужества она удивительно развилась.}. У них играли в вист à 250 roubles la partie {по 250 р. партия.}: граф Нессельроде, Матвей Юрьевич Виельгорский, обер-егермейстер князь Лобанов, злой и глупый человек; из дам она подружилась с Мери Пашковой и графиней Чернышевой. Эти три были неразлучны и в театре, и катались вместе, и танцевали на тех же балах и с теми же кавалерами. Имп<ератрица> смеялась, но Юлия Федоровна Баранова трепетала за дочь; ей казалось, что Мери уже обзавелась любовником. Бедная Мери жила душа в душу с своим Мишелем Пашковым, под строгим надзором кн. Татьяны Васильевны Васильчиковой. Она обмывала своих дочерей и жила очень просто, хохотала детским смехом, ездила по воскресеньям к бабушке в Смольный[1] и забавлялась с мамзель Хандвик, m-elle Узлер и не помышляла об светских удовольствиях. Сестра ее Луиза еще была в Смольном и рассказывала ей свои проказы. Владимир Федорович Адлерберг был большой сердечкин; он был женат на Марье Нелидовой, племяннице Алекс<андра> Львовича Нарышкина. Он приезжал в санях за девицей Яхонтовой, очень хорошенькой кокеткой, становился на запятках, и тут они менялись нежными взглядами и поцелуями под самым носом Марьи Васильевны, отвозили Яхонтову в Смольный и возвращались домой поздно. Начинались сцены, упреки; он сердился, она плакала и принимала валериану. Они жили на заднем дворе в Аничковском дворце. Марья Васильевна занималась детьми, своим любимцем Сашей, который был дурен, но очень умен и учился хорошо; Никса был тоже умен, но ленив; дочери ее, Юленька и другие, были милые девочки, но не хороши. Владимир Федорович влюбился в Ярцеву, а так как фрейлина -- зелен виноград для флигель-адъютантов, то он сделался поверенным ее сердечных тайн. Она призналась, что умирает по Александру Суворову, и он устроил эту свадьбу очень легко. Суворов был прекрасный и честный малый, сделал эту глупость и, что странно, несмотря на ее связь с Витгенштейном, все ее капризы[2], он всегда любил.