Набесновавшись вдоволь в мясоед и на масленой, имп<ератрица> ездила на экзамены Екатерининского института: брала работу, вязала шнурок на вилке и слушала со вниманием. Как старая институтка, я присутствовала по зову самой государыни. Сестра моя ничему не училась, а только занималась шалостями, и часто страдала горлом и была часто в лазарете. Конечно, первый экзамен был у священника Ивана Михайловича Наумова. Он начал с того, что спросил значение масленой недели. Ответ был: это неделя приготовления и прощения; с середы начинаются поклоны и "Господи Владыко". "Так, но вы вступите в свет, где не соблюдаются правила церкви и где эта великая неделя проводится в театрах и на балах; потому прошу вас не забывать мои наставления". Императрица обратилась к начальнице и сказала ей: "Ce sont des pierres dans mon jardin" {Это камни в мой огород.}. Кримпуська перепугалась и спросила, не передать ли экзамен Плетневу. Один Deloche был доволен... "Non, pourquoi? Je suis très contente qu'il parle ainsi à ces pauvres enfants" {Нет, зачем? Я очень довольна, что он так говорит этим бедным детям.}. Когда экзамены кончились, в воскресенье folle journée {последний день масленицы.} справлялось в Аничковом дворце; приглашения были утренние для избранных и вечерние для городских дам, т. е. для толпы. Утром в белой гостиной, где играл Лядов и со скрипками, вечером же был оркестр в длинной зале под режиссером Лабицким. Все надевали старые платья и донашивали до конца сезона. Я надевала пунцовое платье и белые цветы и то и дело, что танцевала с Опочининым, конногвардейским офицером; он был умен, приятен выражением умных глаз и танцевал удивительно. Имп<ератрица) это заметила и мне сказала: "Vous faites une jolie paire avec Opotchinine".-- "Oh, madame, comme c'est agréable avec lui de danser под Лабицки" {"Вы с Опочининым очень красивая пара".-- "О, мадам, как приятно танцевать с ним под музыку Лабицкого".}.
Она расхохоталась и спросила: "Est-ce qu'il est capitaine?" -- "Qui, il se mend d'avoir les aiguillettes" {Что он, капитан? -- Да, и страшно хочет иметь аксельбанты.}. Catherine Тизенгаузен, которую Булька Столыпин прозвал Чингис-Ханка, подскочила и спросила меня: "Qu'est-ce que l'imp<ératnce>a dit?" -- "Je lui ai repondu, que Théodore ne rêve que des aiguillettes".-- "Comme s'est bien de votre part!" {Что сказала императрица? -- Я ей отвечала, что Федор только и мечтает, что об аксельбантах.-- Как это хорошо с вашей стороны!}. Тут я подвела его к государыне, а она сказала: "C'est vrai qu'il danse à ravir" {Правда, он танцует восхитительно.}. С этой поры наш Опочинин получил аксельбанты, потому что в самом деле он их заслужил, был лучший офицер в полку и сделался модным человеком. Он женился на красавице, дочери известного генерала Скобелева. Из простых сделался одним из лучших служак; весь израненный саблями в рукопашных сражениях при Наполеоне, он был в моде; в отставке он был членом Английского клуба, женился на богатой купчихе и жил только для детей. Было мало людей так уважаемых, как он: когда он входил в клуб, все вставали и протягивали ему руки.
Свободное копирование
