Пятница, 25 июня.
В эти дни двинута немного маленькая "Любовь и вражда", почти кончено "Первое письмо И<ногороднего> п<одписчика>" о поэзии в стихах и прозе, с разбором "Вильет". За "Вильет" пойдет scenes de la Boheme {сцены из <жизни> богемы (франц.).}, а потом уже и не знаю что. Немножко выезжал, видел милого <...> Трефорта, в среду обедал у Обольяниновой, где видел Рейцову с двумя немками падчерицами (из них одна за бар. Будбергом), Льва Николаевича, Бибикову и Н. А. Блок с его довольно миленькой женой. Получил несколько приглашений в гости, между прочим от Маслова на 26-е, но когда поеду на большие выезды -- не знаю: боюсь длинных дорог и головной боли, которой зародыш, кажется, в воздержании моем. Действительно, в деревне мужики могут поставить мне монумент: не трогал я и не трогаю их жен и дочерей, отчасти из принципа, отчасти по отсутствию искушения, сверх того, в нашем патриархальном уголку такие дела трудно совершать; пример тому Маслов, не стесненный обязанностью помещика. Вчера обедал, у нас Н. А. Блок, а сегодни Бибикова. Письма и газеты приходят из Петербурга с исправностью, английские газеты тоже. Непир близко Кронштата, но из всего доселе случившегося можно убедиться, что против гранита никакой флот ничего не сделает.-- Стал работать поумереннее и купаться, что, кажется, приносит пользу, однако, вчера и третьего дни посетила меня давно не бывалая скорбутическая опухоль десен. Затем все обстоит благополучно, dans le meilleur des mondes possibles {в лучшем из возможных миров (франц.).}.
Свободное копирование
