Мы всю эту зиму проработали в Бухточе. Заработка хорошего не было, хватало только на пропитание, зато на душе было спокойно, что здесь не было жандармов.
Тут прошел слух, что в Олекме нашли золото хищники, и вот меня командировала артель. Я взял на неделю продуктов, топор и отправился. Задание было такое: идти купеческой тропой до Олекмы, а на Олекме есть рыбак, старик–поселенец, мне надо было дойти до него и расспросить. Он должен был знать, где работают хищники и как.
Были уже первые числа января. Мороз градусов 30-40. На ночлегах мне пришлось делать 2 пожога, и между ними коротать ночь, но тропа была торная. Впереди прошли купцы к орочонам за продуктами и пушниной. Поэтому идти было легко, на третий день я уже вышел на Олекму, повернул вверх по течению, прошел 3 км. и наткнулся на заезок (Заезок – плетень поперек реки, но не всю ширину со вставленными в воротцах мордами, вершами для ловли рыбы).
На берегу стоял барак-зимовье, стог сена, привязаны 2 лошадки. Залаяла собака. В бараке дверь открылась и вышел здоровенный старик, в руке ружье. Я даже испугался, думаю, возьмет да прихлопнет меня. Подошел потихоньку к нему и спрашиваю:
-Можно будет у вас мне переночевать?
Старик стал расспрашивать, откуда я пришел. Я говорю:
-Пришел из Бухточи. Сказывали нам, что здесь где-то хищники золото нашли, моют, вот и пришел узнать, артель отправила.
-Нет, не хищники здесь нашли золото, а золотопромышленник Туркин. До того места отсюда день ходу будет, верст 30. Заходи, ночуй, - пригласил он.
Захожу в барак, а там еще один старик сидит. Я поздоровался, сбросил свою котомку. В бараке тепло, железная печка стоит, две койки у окна, стол и 2 скамеечки. Старики наперебой начали меня расспрашивать: много ли в Бухтаче народу, как моют. Я все обстоятельно им рассказал, и в свою очередь расспросил у них про Туркина. Старики мне рассказали:
-Народу у него работает человек 80. Торфа глубокие, 40 четвертей. Сейчас там вынимают пески, а весной и летом будут мыть. Золото не очень богатое: 2-3 доли, но пласт толстый, 2 аршина. Можешь сам дойти и узнать, возьмет ли он вас. Только навряд ли, потому что у него с продуктами не важно, мало денег ему дают в кредит. Он много задолжал, пока нашел это золото. Артели моют между делом и сдают ему, конечно, не все, оставляют себе на пропитание. Зимние бутырки ставить не разрешают, опечатывают. А летом ямами не разрешают работать.
Мне стало все ясно, я понял, что идти на прииск мне не к чему. Переночевал у стариков, расспросил их, как они живут. Рыбаки сказали, что живут здесь с тех пор, как отработали срок своей каторги. Одного старика звали Андреем, был декабристом и каторгу отбывал за политику. Он знал Ивана Васильевича, 30 лет вместе были на каторге. Второго старика звали Осип, на каторгу он попал за убийство помещика. Два раза они пробовали уехать на родину, в Пезенскую область, но дальше Сретенска уехать не смогли, так как оба любили выпить. Они мне рассказали:
-Как приедем в Сретенск, то загуляем в доме терпимости вместе с девками. Гуляем там 2-3 дня, пока не опустошим свои карманы, и обратно в тайгу. А теперь нам уже и возвращаться ни к чему.
Лет 20 старики занимались охотой на белку, а осенью и весной заездки городили, ловили рыбу и возили ее на прииск, продавать. Так они и жили. Но Андрей мечтал все-таки вернуться на родину. Он списался с семьей, у него было 2 женатых сына, а жена уже померла. На следующий год он хотел уехать к сыновьям. Но не пришлось ему уехать. Я потом слышал, уже в 1914 году, что убили их обоих там, в Олекме кто-то из приисковых. Забрали коней, оружие, деньги, все, что там было, а их самих зарыли около барака. Так и остались старички Осип и Андрей навечно в тайге.
Вечером меня старожилы накормили рыбой, и утром дали на дорогу с собой 2 ленка, фунта на 2. До Бухтачей я добрался благополучно. За то время, пока я ходил на разведку, золото в ямах стало совсем плохое. Один только золотник на артель мыли. Большинство из артели высказались, чтобы бросить все и вернуться в Зилово. Так и решили сделать.
Свободное копирование
