Дезертирство - 3

Когда комиссия уехала, то я пошел к поселковому атаману и попросил у него паспорт. Но он мне его не дал и сказал:

-Иди, нанимайся к богатым казакам в работники и зарабатывай себе  обмундирование и коня, а то мы все равно тебя обществом продадим.

-Но я же ведь не бык и не лошадь. Продавать вы меня не можете, а хотя и продадите так работать не буду, - ответил я и не стал с ним больше пререкаться.

Пошел я в станичное правление и обратился к станичному атаману с просьбой выдать мне билет хотя бы на 3 месяца, сообщил, что поселковый атаман не дает мне увольнение. Станичный подумал - подумал и говорит:

-Ладно, я тебе дам увольнительный билет на 4 месяца, а потом ты должен явиться служить, но если ты за это время не заработаешь денег, то постарайся подальше уехать.

Так он мне сказал, подписал билет и поставил печать. В это время пришел поселковый атаман, увидел меня, понял в чем дело и давай уговаривать станичного:

-Не давайте ему билет, его надо в работники сдать, а то нам придется заводить ему обмундирование.

На что станичный ему ответил:

-Прошло у этого парня время в работники его сдавать. И если надо будет, так мы сами сделаем ему обмундирование, у нас на счету деньги есть.

Мне же он махнул рукой, дал знать, что дескать уходи, и я быстренько ретировался из правления. Мне только это и надо было.

Еще в то время, когда я работал на прииске в Бухте, то решил, что на воинскую службу не пойду. В Бухте я познакомился с одним очень интересным человеком, с Иваном Васильевичем. Он был декабристом из Курской губернии. Отбыл на каторге 30 лет. И в то время, когда мы с ним начали работать вместе, ему было уже 89 лет, но силища у него была огромная. В яму глубиной 5 метров залезет и выбрасывает наверх землю лопатой. Только вот зрение подводило. Уже потом, когда кончилась Гражданская война, я встретил одного знакомого приискателя, и он мне рассказал, что Иван Васильевич еще пожил хорошо и умер только в 1923 году.

Так вот этот Иван Васильевич меня многому просветил и растолковал, что к чему, поэтому я еще в Бухте решил не идти служить царю, не быть врагом против рабочих, а быть с ними заодно.