В шахте самым изнурительным был труд бурильщика. Всю смену ему приходилось держать в руках тяжелый, вибрирующий перфоратор ударно-вращательного действия. В условиях вечной мерзлоты, при отрицательной температуре в шахте, как зимой, так и летом, промывка шпуров (горизонтальных подземных скважин, длиной 1,5 - 2 метра) была невозможна, и измельченная горная порода, увлекаемая потоком сжатого воздуха, летела из скважины в лицо бурильщика, покрывая его коростой грязи и пылью. Через несколько лет у бурильщиков развивался силикоз, и им приходилось уступать свою работу другим зэка. Работа бурильщика ценилась, и они всегда получали питание по высшей категории, хотя и недостаточное по количеству и качеству для такой тяжелой работы. Доходяга даже с трудом поднимал бурильный молоток.
Наносные породы колымских россыпей содержали много крепких валунов, и все попытки заменить пневматические перфораторы ударно-вращательного действия электросверлами успеха не имели. Коронки с твердыми сплавами для буровых штанг были дефицитом, и шпуры обычно проходили стальными бурами, заточенными в кузнице. Буры быстро тупились, и их приходилось часто относить в кузницу для заточки. Кузница, обслуживавшая, как правило, несколько рядом расположенных шахт, находилась вне охраняемой конвоиром зоны, и на шахтах выделялся бесконвойный буронос. При отсутствии бесконвойного на шахте эту работу приходилось выполнять вольнонаемному горному мастеру или «начальнику шахты», что по рангу соответствовало старшему горному мастеру на больших шахтах. Горные мастера обычно не затрудняли себя организацией труда в шахте, доверив эту работу заключенному бригадиру или его помощнику. Должность вольнонаемного горного мастера, получавшего солидную зарплату, работяги считали ненужной, на что мастера резонно возражали: «А с кого тогда будут взыскивать штраф при несчастном случае или нарушении технологии отработки месторождения? Со скудного премвознаграждения бригадира ее не удержишь!»
Взрывные работы и проветривание забоев проводились между сменами. В качестве взрывчатого вещества применялся аммонит. Первым вглубь шпура с помощью «забойника» - шеста круглого сечения - взрывник осторожно посылал боевой патрон аммонита с капсюлем-детонатором и бикфордовым шнуром. Длина шнура обычно принималась равной двум метрам так, чтобы свободный конец его торчал из шпура для поджога. Затем досылались в скважину еще три-четыре патрона аммонита; еще два-три «пыжа» из влажной песчано-глинистой смеси закрывали отверстие шпура. Когда все было готово, по сигналу горного мастера бригада, работавшая в соседнем забое на погрузке и вывозе песков, покидала шахту. Затем взрывник поджигал контрольный отрезок огнепроводного шнура с капсюлем, бросал его у входа в лаву и сразу же со своим помощником (забутовщиком) или горным мастером начинал поджигать шнуры боевых зарядов, начиная с удаленного участка забоя, двигаясь в направлении штрека. При взрыве капсюля с контрольным отрезком бикфордова шнура, взрывник и его помощник должны были спешно покинуть забой, зная, что через несколько секунд начнут рваться боевые заряды. После проветривания, взрывник с горным мастером проверяли забой на случай отказов при взрыве. В последнем случае вблизи невзорвавшегося заряда бурильщик осторожно забуривал новый шпур, взрывник заряжал его и взрывал.
Откатка горной породы в тачках при небольшой высоте кровли в лаве представляла большие трудности, и какой-то рационализатор предложил способ, значительно увеличивший производительность труда забойщиков. Используя отрицательную температуру в шахте, от забоя до бункера вдоль лавы и по штреку стали накатывать ледяные дорожки. По ним двое заключенных на санках, сваренных из железных прутьев, везли, груженные горной породой, тяжелые деревянные короба и у ствола опрокидывали их в перекрытый решеткой, сваренной из рельсов или толстых стальных прутьев, бункер. За рационализацию горного производства и перевыполнение плана начальники получали премии, а заключенные - снова повышение норм выработки. Рабочий день у нас продолжался примерно одиннадцать часов. Час между сменами уходил на взрывные работы, проветривание и проверку забоя после взрыва.
Шахта находилась примерно в километре от лагпункта на террасе, на высоте около тридцати метров над уровнем долины. Десятки тысяч лет назад здесь протекал ручей Линковый, но со временем он изменил течение, значительно углубил свое русло, а здесь на террасе осталась под слоем пустых пород золотоносная россыпь.
В зимние солнечные дни, когда столбик термометра опускался ниже пятидесятипяти градусов мороза, белое облачко тумана стелилось в долине ручья, и мы, направляясь в шахту, на время погружались в него. В сильные морозы и ясные, безоблачные дни слышимость была настолько явственной, что у вахты лагеря слышна была речь, произнесенная в километре от нее на горном участке, хотя отдельные слова разобрать было трудно.
Свободное копирование
