Через неделю Григорий ехал на курсы, находившиеся вдали от городского шума в живописном месте, скрытом от посторонних глаз. В течение шести месяцев курсантов закаляли физически и нравственно. Григорий не имел достаточной подготовки, и учение давалось ему с трудом. Но он отдавал учебе все силы и вскоре научился неплохо владеть холодным и огнестрельным оружием, освоил методы рукопашного боя, работу с приемной и передающей радиоаппаратурой, с взрывчатыми и ядовитыми химическими веществами, ознакомился с парашютным спортом, со способами конспирации, разведки и дознания, надежными методами использования паролей и явок; лучше стал распознавать врагов рабочего класса и своего отечества. Трудно давался ему английский язык, но азы его он тоже освоил.
По окончанию курсов, Григория направили в крупный город, где ему дали первое задание: проследить за связями некой иностранной гражданки, секретаря английского консульства, подозреваемой в шпионаже. Ему вручили билет на концерт, где он оказался соседом своей будущей подопечной. Это была элегантная молодая женщина, разительно отличавшаяся от окружавшей ее театральной публики и привлекавшая внимание мужской половины зала. Григорию удалось найти подходящий тон общения и заслужить ее благосклонную улыбку. В антракте он уже сопровождал ее в фойе и в буфет, а после концерта провожал домой.
Марина, как узнал ее имя Григорий, пригласила на чашку кофе, что весьма обрадовало его. О цели их знакомства он уже не хотел думать. Марина жила одна в со вкусом обставленной небольшой квартирке, которую ей сняло консульство. Как объяснила Гришина спутница, жить в консульстве или в гостинице она не захотела, считая, что это стеснит ее свободу. О себе рассказала, что она русская, родилась в Петрограде в семье учителя гимназии в начале Мировой войны, и родители увезли ее в Англию еще до Февральской революции. Она получила хорошее образование в Лондоне, но осталась приверженкой русской культуры, литературы и музыки. За ужином он почувствовал с ее стороны внимание, которого был лишен с тех пор, как связал свою жизнь с органами безопасности. Когда она села за рояль и под аккомпанемент его спела русские и английские народные песни и арии из опер, он почувствовал себя на вершине блаженства и с радостью согласился остаться у нее на ночь, не подумав даже о том, что обязан был сообщить о месте своего пребывания руководству. Утром, не выспавшись, он отправился к своему шефу и доложил, что задание выполнил и ведет наблюдение за «объектом». Шеф был занят, подробностями, вопреки своей привычке, не поинтересовался и, не отрывая глаз от бумаг на столе, коротко сказал:
- Ну что ж, продолжайте наблюдение!
Григорий с радостью покинул кабинет: ему не хотелось ни перед кем отчитываться. Вечером он снова был у дверей милой женщины. Марина была дома одна, не удивилась его приходу, но и не выказала особой радости. Григорию вдруг показалось, что он лишь небольшой эпизод в ее жизни; но больше всего его угнетала необходимость шпионить за ней. Он отогнал от себя назойливые мысли и с жаром стал убеждать ее, сам не зная зачем, что с ее образованностью и умом она могла бы быть не простой секретаршей, а достойно послужить своей настоящей родине. Марина слушала его с улыбкой, а затем сказала:
- Я нисколько не жалею, что отец проявил дальновидность и вовремя вывез меня из нашей многострадальной родины. Ведь прежней России, в которой жили мои родители и их предки, давно нет. Ее разрушили большевики! Теперь моей родиной является весь мир. Я могу выбирать образ жизни и мыслей, какой захочу, и никто не смеет вмешиваться в мою личную жизнь. Я посетила много стран и даже вашу, когда-то и мою, родину... Большевистская идеология меня не интересует - я свободна от любой!
Григорий был поражен образом ее мыслей, но в порочности ее взглядов, в том, что рано или поздно осуществится мечта человечества и коммунистические идеи восторжествуют на всей земле, не сомневался и теперь. А она продолжила:
- Вы тоже можете порвать со своим прошлым и познать истинную свободу, присоединиться к цивилизованному обществу, в котором нет места фальши и лжи... Оставьте мне вашу фотокарточку, и через несколько дней вы получите паспорт британского гражданина и сможете навсегда покинуть этот тонущий корабль. Я возьму длительный отпуск, и мы проведем его вместе. А потом, с вашими знаниями и целеустремленностью, вы сможете при желании оказать настоящую помощь нашей несчастной России... Через неделю нас будет ожидать заграничный туристский лайнер в Одессе, и как только нога ваша ступит на его палубу, вы почувствуете себя свободным гражданином!
Слова Марины ошеломили его: «Выходит, небезосновательны были подозрения его друзей-чекистов!» - подумал он. Следующий день Григорий провел в глубоком раздумье: «Неужели слова Марины отражают реальность, не лишены здравого смысла? Может быть, действительно, все мы с зашоренными глазами идем к неведомой цели; и он, и его начальники, обитая под крылышками могущественного ведомства и убеждая себя в идейности, более пекутся о личном благополучии, о своих спецмагазинах, столовых, ателье, поликлиниках, домах отдыха и санаториях, о своих дачах и квартирах в отстроенных для них домах; просто присосались к кормушке и выражают преданность не столько делу, сколько своему начальству из чисто карьеристских соображений?» Поразмыслив, Григорий пришел к выводу, что Марина не только образованная, обаятельная женщина, но еще умна и рассудительна. Так неужели ему отказываться от своего счастья? Ведь второго такого случая не будет!
И вечером Гриша принес Марине свою фотографию и больше уже не возвращался в гостиницу, отрезав все пути к отступлению. Сняв за городом комнатку у старушки, он целые дни проводил в ней, а поздно вечером неизменно появлялся у Марины, с тревожным сердцем ожидая ее ласки или... настойчивого стука в дверь товарищей из НКВД.
Свободное копирование
