Ремеслом избрал я кражу,
Из тюрьмы я не вылажу
И тюрьма скучает без меня.
Сколько бы я, братцы, не сидел,
Не было минуты, чтоб не пел.
Заложу я руки в брюки
И пою романс от скуки:
«Что же, братцы делать? Столько дел!»
Из блатной песни
9-го мая 1945 года конвоиры сообщили нам о победе нашей Родины над фашистской Германией. Мы порадовались, теша себя надеждой на грядущее облегчение нашей участи. Но этот день преподнес нам совсем иной сюрприз. В вагон впустили крупного плотного мужчину в темно-синем бостоновом костюме, в хромовых сапогах и брюках навыпуск.
- Эмир! Курбанов! Какими судьбами? - бросились к нему навстречу блатные.
- По случаю нашей победы над фашистами выпустили из изолятора. Я и попросился в десятый вагон, к корешам... Ну, как у вас с куревом?
- Туговато! Кончилось.
- Что ж так плохо? А у меня есть!
- Откуда? В изоляторе?
- Сначала было скучно. Я в наручниках. Паек штрафной. Но через пару дней подсадили ко мне фраера. С меня наручники сняли, ему надели. Сидор у него с продуктами оказался. Обшмонал его, и курево нашлось. Я сижу, жру, покуриваю, а он на меня смотрит. К концу второй недели восемь фраеров в изоляторе набралось, некоторые с торбами.
- Я их так приучил, - продолжил он. - Сидора с воли сразу же конфискую. Пайки и баланду приносят. Я сижу, хаваю, а они и пикнуть не смеют, пока не кончу. Как поем, закурю, говорю им: «Теперь можете жрать!» И полный порядок. Ну, а у вас как?
- Хреново! Запасы кончились.
- Неправильно живете! Если будете жрать как фраера, то к концу поездки они вас пинать будут, а вы ответить им не сможете.
- Ну, а что делать? - извечный вопрос задал один из коллег. - Со стороны жратвы не достать!
- Получаете жратву на вагон? Вот и распределяйте по справедливости, что кому положено!
Идея понравилась многим. Лишь один старый вор слабо сопротивлялся: мол, пайка заключенного священна!
- Это когда ты можешь достать жратву со стороны. Тогда мне его пайка и на хрен не нужна. Но в вагоне, когда ты целый месяц заперт, совсем другое дело, - парировал его доводы Эмир.
- Вор всегда должен быть в полном здравии и силе. Силу его должны уважать. А то неровен час, дойдет вор на этапе «до ручки» так, что считаться с ним никто не станет... Ну хорошо! Распределением жратвы займусь я сам. На том и порешим. Вот ты... и ты, будете принимать жратву, - заключил Эмир, указывая на двух молодых парней из подрастающего поколения воров, внимательно следивших за каждым словом нового наставника.
И порядок сразу изменился. Молодые воры - ученики прогрессивного учения о справедливом распределении пищи в вагоне - принимали наш этапный паек, и вместо приварка нам доставалась теперь лишь тепленькая водичка. Сверху в миску собирался жир, затем, не доставая дна, черпалась для нас юшка. Блатные и их ученики съедали гущу со дна, сдобренную жиром. При раздаче хлеба каждый день теперь шести паек «не хватало». Зато, на другую сторону вагона на шесть воров передавались девять паек; столько же доставалось и соседям Эмира. Мы же получали через день-два по полпайки. Бывших военных, как своих прежних соратников по фронту, Эмир щадил, и по полпайки они получали реже. Воду тоже, чтоб не опухли и не бегали слишком часто к параше, давали нам по полкружки, а остальную в ведерке подвешивали под потолком, и без разрешения наших законодателей никто не смел к ней прикоснуться.
Свободное копирование
