Друзья добра, несите в эту тьму
Всем страждущим слова призыва и привета,
Несите в душную огромную тюрьму
Учение любви, сознания и света.
Будите мысль везде, где спит теперь она,
Будите жизнь везде, где жизнь едва мерцает, -
Пусть мысль встает от гробового сна,
Для жизни жизнь пусть всюду воскресает!
И. Горбунов-Посадов
Постепенно жизнь налаживалась. Работали жестянщики, и консервные банки стали превращаться в аккуратные мисочки. Заработала столовая. Изредка по вечерам в ней показывали для заключенных и вольнонаемных сотрудников колонии кинофильмы. В рабочей зоне восстанавливались и строились цеха.
Основной продукцией колонии стали гранаты «Ф-1», а важнейшими цехами - литейный и механический. Лариса вскоре перешла в литейный цех формовщицей. Работа в этом цеху была непрерывной, и заключенные работали по двенадцать часов, в то время как в остальных - по десять. Работа у Ларисы была тяжелая, она очень уставала, но питание работников этого цеха было значительно лучше, чем в других. Формовщицы набивали формовочной смесью деревянные опоки (ящики), вставляли шишки (стержни), изготовленные из специальной огнеупорной смеси, высушенные в сушильных шкафах и по форме совпадающие с внутренней полостью гранаты. Затем скрепляли между собой нижнюю и верхнюю опоки. Мужчины через литники, предусмотренные в форме, заливали расплавленный металл из ковшей с длинными деревянными ручками. Каждая форма была рассчитана на две гранаты. Часть женщин приготавливала формовочную и стержневую смеси, другая - изготавливала и сушила стержни, третья - выбивала отливки из опок, очищала их от остатков формовочной земли. Опоки изготавливали в столярном цеху, а дальнейшая обработка гранат производилась в механическом. Там же делались кольца предохранительной чеки и спусковой рычаг запала - все, за исключением запала и заряда.
В лагере мы заполняли карточки о своей специальности. Нужны были токари, слесари, фрезеровщики, плотники, столяры. Но и специалисты со среднетехническим, а тем более с высшим, образованием также требовались. Среди заключенных их было мало, и устроиться на такую работу было нетрудно. Документы не требовали, да и не у всех они были. Принимали на работу после короткого собеседования. Специалистов искали и в Лукьяновской тюрьме, а затем переводили их в колонию. Я неплохо чертил и в лагерной анкете записался чертежником. Конечно, все знали, что пребывание в Киеве временное, и рано или поздно нас отправят по этапу к месту постоянной дислокации, но надолго вперед мы не загадывали. Было довольно много местных: киевлян и из ближайших сел. Почти все они получали передачи и меньше голодали; в колонии разрешались свидания.
Мы с Ларисой познакомились с местной интеллигенцией из заключенных, близкой к вольнонаемному техническому руководству промкомбинатом. Ларису вскоре взяли в ОТК (отдел технического контроля) механического цеха, а я устроился в бондарный цех, решив, что полученная там специальность может пригодиться в лагере. Там я проработал месяца полтора - сначала учеником, затем рабочим. Цех был разделен на две половины. С одной стороны изготавливались клепки и донья, с другой - готовые бочки. Я работал во втором звене. Мы нарезали из полосового железа обручи, пробивали в них пробойником отверстия для заклепок. Изготовив два крайних обруча, подбирали клепку, вставляли ее плотно по окружности одного из обручей и, стянув тросом при помощи воротка свободные концы клепок, надевали второй обруч. Затем отпиливали лишние концы клепок, выбирали уторником пазы для доньев на внутренней поверхности бочки, примерно на расстоянии двух сантиметров от ее краев. Определив циркулем внутренний диаметр бочки на глубине пазов, так чтобы по окружности можно было отложить шесть радиусов дна бочки, вычерчивали на заготовках доньев окружности, по которым отпиливали все лишнее. Сняв с помощью скобеля (струга с двумя ручками) с обеих сторон доньев и с внутренней стороны торцов клепки фаски, вставляли донья в бочки. Изготовив еще два или четыре обруча, надевали их на бочку. За рабочий день нужно было изготовить две бочки, что без навыка оказалось непростым.