Победитель - 16

Шли годы, и Тане Божко исполнилось  16 лет. Она получила паспорт ... на  другую фамилию!  Мать сумела-таки отвадить свою дочь от родного отца. Портрет девочки исчез с Юриного стола. Но со временем, уже не помню от кого, до меня дошёл слух, что, уехав из Харькова со своим вторым мужем, Юриным бывшим другом и соперником, она и того оставила в беде, когда он заболел… Не знаю, так ли это (уж слишком назидательной кажется такая концовка «сюжета», однако она довольно логична)...

Александра Алексеевна умерла  в  92-летнем возрасте. В последние годы уже с трудом двигалась по квартире, и не она  ухаживала за сыном, а он за нею… Однажды поделился со мною своей заботой: как облегчить маме ходьбу по комнатам? Ей нужна какая-то опора… Приспособление, именуемое на иврите «алихон»  и столь часто применяемое в Израиле, да и во всём современном цивилизованном мире, даже сейчас  в странах СНГ – новинка: в 2001 году мне довелось самому видеть, какими изумлёнными взорами провожают на улице мою сестру, привезшую такой «ходунок» из Америки. Мне тоже он был тогда, во времена, когда Юра ко мне обратился со своей проблемой,  неизвестен, да и где было бы его взять… Но  меня осенила другая идея: надо  достать тележку, с какой ходят покупатели по  торговым залам больших продуктовых магазинов самообслуживания.… И я отправился в  ближайший к моему дому «универсам». Предъявив директору пухленькую красную книжечку члена Союза журналистов СССР, добился  того эффекта, который  обычно вызывали такие   удостоверения у всех  бытовых воров и жуликов Советского Союза: подобострастного внимания – и стремления поскорее отвязаться от  нежелательного гостя.  

В ответ на мою просьбу продать мне тележку (разумеется, было рассказано, с какой целью я хочу её приобрести), он мне отдал её даром! Я покатил тележку по улице, поймал такси, и шофёр с трудом засунул её в багажник.

 К счастью, эта моя услуга не оказалась «медвежьей» - какое-то время старушка пользовалась этой опорой, пока не слегла окончательно. Доцентская  зарплата, пусть и в половинном размере, всё же позволила Юре оплачивать  приходящую домработницу, которая убирала, варила, обихаживала его. 

В нашем с ним прощании не было – не скажу «радости» (прощание радостным не бывает), но -  просветлённости.  Жёсткое, проникнутое прежними ценностями Юрино сознание не могло сходу   принять новых реалий. Ещё во время  эмиграционного бума 70-х, когда в США уехал один из бывших выпускников нашей школы Эва Ициксон, по прозвищу «Пушкин», Юра с презрением отзывался о его «поступке». Законсервированный своей болезнью, всё хуже знающий обстоятельства менявшейся жизни, он (вполне допускаю) мог разделять насаждаемое официозом отрицательное отношение к «отщепенцам». Прощаясь, сказал мне откровенно, что писать мне в Израиль не будет.

 Но в течение последующих лет мы обменивались приветами через общих знакомых. В 1995 и 2001 годах, когда мне удалось дважды побывать в гостях у сестры, я  навещал и его, мы тепло встречались.  

Насколько скверными и тяжкими были эти годы для жизни  большинства граждан  бывшего  СССР, настолько  (разделяя с ними   всё эти тяготы) всё  более преуспевал в своей профессиональной деятельности Юрий Божко. Вот, в заключение моего рассказа, пояснения журналиста Валентины Гаташ к Юриному  большому интервью, которое он дал ей как  корреспонденту выходящего  в Киеве международного общественно-политического еженедельника  «Зеркало недели» за 28. 07 – 3. 08. 2001 г.   (я выудил этот материал из Интернета): 


«Учёный-исследователь и педагог, профессор Харьковского художественно-промышленного института, член-корреспондент Украинской академии архитектуры. Автор трёх учебников, посвящённых проблемам архитектоники и комбинаторики, а также монографии «Эстетические особенности архитектуры. Моделирование и проектирование». Как выдающемуся деятелю науки Украины в соответствии с распоряжением Президента ему назначена Государственная стипендия,

Эти бесстрастные официальные данные о Юрии Григорьевиче Божко не могут отразить интеллектуальное и нравственное мужество, присущее этому человеку. Интеллектуальное, потому что в своих работах он пытается решить проблему чрезвычайной сложности – перевести ощущение красоты архитектурного сооружения на язык математики. Разрабатываемая им теория количественного анализа архитектурных композиций относится к числу сложных и малоизученных направлений науки.  < …> 

А теперь о нравственном  мужестве человека, создавшего систему красоты и гармоничности. Юрий Григорьевич болен болезнью Бехтерева, из-за которой вот уже десять лет прикован к постели (ошибка!  По моему рассказу читатель может судить, что жестокая болезнь  практически почти лишила Юру подвижности ещё в молодости, и лишь с колоссальными муками он отрывался от своего ложа, чтобы раз в неделю прочитать студентам лекции по своей дисциплине. Другое дело, что, по всей видимости, где-то в начале 90-х и этой отдушины  лишил его проклятый недуг. – Ф. Р.) И всё это время он не сдаётся – продолжает вести дипломников Харьковского художественно-промышленного института, рисует, пишет книги. Уже страдая тяжёлым недугом  (опять приуменьшение!  Не «уже», а в итоге целой жизни, исполненной невыносимых страданий! – Ф. Р.), он был избран академиком Украинской академии архитектуры и защитил докторскую диссертацию».
         (Валентина Гаташ, «О красоте пользы и пользе красоты»)  

  Заголовок цитированной статьи повторяет тему той работы, которую предпринял Юрий Божко на основе обобщения всех своих прежних трудов. Не знаю, удалось ли мне в этом моём  сухом рассказе передать то, что чувствую: сама жизнь этого человека – яркий пример того, как полезна бывает красота и сила  духа и насколько красива польза самоотверженного и мужественного подвижничества. И ещё одну истину хотел бы отметить:  даже в наш ужасный, немыслимый, предельно безнравственный век  есть люди, вся жизнь которых – высокий героический подвиг, раскрывающий беспредельные духовные силы и возможности человека
Пусть это знают мальчики и девочки, ученики   131-й школы Харькова, да и всех остальных школ на белом свете. Пусть учатся мужеству и стойкости на примере Юрия Божко – золотого медалиста, с честью сдавшего  все экзамены своей многотрудной и прекрасной, красивой и с пользой  прожитой   жизни.

*    *     *

Да: к сожалению, прожитой до конца, до последнего вздоха.  4 декабря 2013 года наш общий друг и мой одноклассник, который был, как мы с Юрой, в 1945 году в пионерском лагере "УФТИ", а потом всю жизнь мы дружили, прислал мне по Интернету такие несколько слов:

"  Грустное сообщение:
в воскресенье похоронили Юру Божко".
 
Воскресенье пришлось на 1 декабря 2013 года. Значит, умер наш друг в один из последних дней ноября. Умер от мучительной болезни, продолжавшейся с юных лет всю жизнь. Но умер - непобеждённым. 

В этой книге упоминается о многих моих товарищах - воспитанниках Мужской Школы. Но, пожалуй, ни в одной другой судьбе так полно не оправдалось то название, которое я дал этой своей не выдуманной повести.  Юрий Божко всей жизнью оправдал то определение, которое   наша школа носила в годы, когда мы в ней учились:  школа Мужчин. Взгляните ещё раз на прекрасное лицо его, каким оно было в самом начале его самостоятельной жизни: художник не польстил себе, творя автопортрет: ни он, ни кто-нибудь другой в мире не мог знать, какие нечеловеческие муки и препятствия придётся преодолеть этому, тогда 25-летнему, юноше. Но, лишь взглянув в глаза его, веришь: не дрогнет!   

Прощай, Юра! Прощай, Школа! Прощайте, наши дорогие учителя! Вы жили и работали - не зря.