Мы все многим обязаны Надежде Афанасьевне. Но ещё в школе мне стали ясны и некоторые слабые стороны её преподавания. Пока в девятом классе мы изучали прозу, никаких недоразумений не возникало. Но вот приступили к поэзии Некрасова. Один из уроков был отведён его стихотворению. «Блажен незлобивый поэт…», посвящённому памяти Гоголя. Некрасов, фактически, повторяет в нём лирическое рассуждение из «Мёртвых душ» о писателе, «польстившем» людям – и о его антиподе, «дерзнувшем…вызвать наружу … всю страшную, потрясающую тину мелочей». Мы положили перед собой текст стихотворения, заранее нами проштудированного, и, как всегда, приготовились отвечать на вопросы учительницы. Однако первый же из них поверг нас в недоумение. Но не сразу…
- Что такое «незлобивый»? - спросила Надежда Афанасьевна. Взметнулся лес рук.
Зазвучали, одно за другим, толкования этого слова: «не злой», «добрый», «мягкосердечный», «добродушный» и т. д. Грановская отрицательно, из стороны в сторону, поводила головой: нет-нет, всё не то…Кто-то принялся рассуждать: в этом слове запечатлена некая поэтическая вольность: нормативное произношение – незлобивый, но автор, чтобы втиснуть слово в размер, перенёс ударение на «О»… Нет, опять не то, продолжала покачивать головой учительница. Наконец, варианты были исчерпаны, все молчали…
- Э-э-эх, вы! – пристыдила нас мастерица методики преподавания литературы. И, помогая себе жестом руки, подчеркнувшим одновременно и лёгкость ответа, и нашу недогадливость, преподнесла как нечто очевидное ожидавшийся ею ответ:
- Э-пи-и-тет!
Да уж, Некрасова она засушила. То же самое вышло и с Маяковским. Так выяснилось( по крайней мере, для меня), что преподавать поэзию наша богиня не умеет.
Теперь мне кажется неправильным и её равнодушие к изучению писательских биографий. Она задавала их учить по учебнику. Но этого совсем не достаточно! Именно учитель должен обратить внимание школьников на особенно интересные, драматичные, значащие моменты судьбы писателя, заразить их своим эмоциональным отношениям к его произведениям и, по возможности, «воскресить» перед учащимися его живой и неповторимый облик.
Надежда Афанасьевна очень действенно учила нас правильной письменной речи, работе над сочинениями, логичности изложения мыслей, эстетике стиля. При этом не щадила самолюбия отдельных их авторов, посмеиваясь (впрочем, весьма добродушно) над некоторыми «перлами» стилистики. Помню, например, как она процитировала чьё-то сочинение (кажется, Игоря Гасско - "Гастона"), написанное на тему романа Горького «Мать». При каждом слове одного из сложных синтаксических периодов, сконструированных моим другом, она поднимала палец вверх и трясла им в воздухе:
- Нет, вы только послушайте: «Ниловна не испугалась!.. наличия!.. факта!.. угрозы!.. пропажи!.. чемодана!!!»
С того дня я на этой неудачной фразе из чужого сочинения научился тщательно избегать нагромождения родительных падежей. Должно быть, и сам автор сочинения извлёк тот же урок!
(ПОЗДНЕЙШЕЕ УТОЧНЕНИЕ: Недавно (пишу эти строки в декабре 2012 года) у меня гостил Женя Брон. Предавшись воспоминаниям, он сказал, что неудачная фраза была написана в его, Женином, сочинении и обсуждалась как его стилистический "перл". Чтобы не нарушать плавного течения своего рассказа, я упоминаю об этом, однако далее поправок не делаю).
Но, изучив слабости учительницы, Гастон научился ими элегантно и остроумно пользоваться. Так, в согласии с её требованиями, необходимо было к каждому сочинению подбирать уместный, содержательный эпиграф. Но где его взять? Обладая стилистическим чутьём и тонким даром пародирования текстов, Гастончик однажды к какому-то сочинению «на вольную тему» придумал сам поэтические строчки, якобы чужие, – и подписал под ними «автора»: Важа Пшавела.
- … Вот пусть она поищет! – потешался Гастон. Однако мудрой учительнице и в голову не пришло, что он её разыграл.
В другой раз тот же Гастон, не обладая фактическими знаниями, которые позволили бы ему написать сочинение то ли о Некрасове, то ли о Тургеневе, - сочинил по предложенной теме стихи. Это дало ему возможность ограничиться пустой, но звучной фразеологией, не опасаясь получить «двойку». В самом деле, разве хватит духу у любого учителя словесности оценить отрицательно попытку литературного, поэтического творчества ученика?!
Расчёт хитрого и умного нахала блистательно оправдался: Надежда Афанасьевна поместила плод его ученической наглости в… папку лучших сочинений!
Свободное копирование
