По местам Хемингуэя.
4) Новый мост и стрелка, где Хемингуэй ловил рыбу.
Он писал: «Нижний конец острова Ситэ переходит у Нового моста, где стоит статуя Генриха IV, в узкую стрелку, похожую на острый нос корабля, и там у самой воды разбит небольшой парк с чудесными каштанами, огромными и развесистыми, а быстрины и глубокие заводи, которые образует здесь Сена, представляют собой превосходные места для рыбной ловли.»
31 мая 1578 года французский король Генрих III заложил первый камень в Pont neuf (Новый мост). Утром он похоронил двух близких друзей, убитых на дуэли. Ему говорили: это не новый мост, это – мост слёз...
20 июня 1603 года в пятницу Генрих IV Наваррский открыл мост. Он стоит на мосту бронзовый, позеленевший от старости, с белой от птичьего помёта головой, тот самый, который столько лет вёл осаду города и, в конце концов, поменял протестантскую веру на католическую, произнеся свою историческую фразу: «Париж стоит мессы». На Новом мосту запрещалось ставить лавки, таверны и другие постройки. Мост был центром Фронды. Мост помнит баррикады. Здесь сожгли чучела двух министров Людовика ХVI. На мосту стояла пушка, которая дала сигнал к захвату королевской фамилии в Тюильри. Нет ни одного знаменитого человека, который, побывав в Париже, не прошёл бы по Pont neuf. И Хемингуэй здесь совсем не оригинал.
Узкая лестница ведёт с Нового моста на стрелку, «похожую на острый нос корабля». Тут всё, как и прежде. Этот маленький клочок земли, расположенный в самом центре гудящего в вечном движении города, поражает заброшенностью, медлительностью своей крошечной жизни, кажется, что городские голоса и не долетают сюда. Каштаны, действительно, замечательные. Скамейки. Дети играют в классы. Молодая мама с коляской, демонстрируя дивные ноги, вышагивает по дорожке. Какие-то лохматые парни пьют вино из большой бутылки, а такой же лохматый волынщик просит у них денег за свою музыку. Японец с дорогим фотоаппаратом снимает всё подряд: зелёного Генриха, волынщика, молодую маму. Рыболовов не видно. Хемингуэй писал: «...в самом Париже можно было неплохо порыбачить». Очень редко случается, что берега меняются меньше, чем река. Но случается. В Париже, например...
* * *
Площадь Сан-Сюльпис. Очень давно, в средние века на этом месте было кладбище с плохой репутацией: там вызывали дьявола, за что грешники приговаривались к битью кнутами и к прижиганию клеймом с лилией. За три дня до переворота 18 брюмера (второго месяца французского республиканского календаря) возвратившийся (а точнее, сбежавший от чумы и бросивший на произвол судьбы свою армию) из Египта Наполеон устроил на площади Сан-Сюльпис банкет на 700 человек, по случаю своего благополучного возвращения.
Стоит поразмышлять, почему французы так любят Бонапарта, который принёс их стране столько несчастья и погубил миллионы людей? А почему у нас любят Сталина? Обаяние сильной личности? Но ведь в Сталине коварства и хитрости в 100 раз больше, чем обаяния и силы.
Свободное копирование
