авторов

1427
 

событий

194062
Регистрация Забыли пароль?
Мемуарист » Авторы » Natalya_Yurenkova » Про зиму, электричество и немножечко про Навруз

Про зиму, электричество и немножечко про Навруз

30.12.2006
Худжанд, Таджикистан, Таджикистан

Из цикла "150 дней в темноте".    

 

 

            Говорят, что в былые годы в деревнях практиковался такой способ уничтожения тараканов, как вымораживание. В самый лютый мороз люди уходили, а избу оставляли распахнутой настежь, чтобы промерзли все щелочки-закоулки, и тараканы вымерзли вместе с приплодом. Насколько эффективным был этот метод, я не знаю, но в ту зиму казалось, что кто-то, очень всесильный, решил таким же способом извести все население Таджикистана.

            За 15 лет к существованию без отопления и без горячей воды, в условиях жесточайшей экономии электроэнергии и газа в осенне-зимне-весенний период мы как-то приспособились, но начало сезона в тот год заставило содрогнуться даже самых стойких. Для начала нам уже в ноябре решили света не давать вообще, ну, то есть абсолютно, и в тот же день отключили газ. А чтобы мы уже наверняка не выжили, повалил снег, и стрелки термометров уползли ниже 25-градусной отметки, в квартирах при этом было чуть выше нуля.

            Но!!!

            Народонаселение сопротивлялось и вымирать не желало, доказывая, что человек – это все же не таракан, его так просто не извести.

            Декабрь, с его промозглым сереющим дневным полумраком, плавно переходящим в абсолютную ночную черноту с неразличимыми силуэтами домов и в ужасе молчащими собаками, мы каким-то чудом пережили.

            После тех дней январская подача электричества на час утром и на два часа вечером показалась всем просто праздничной иллюминацией.

            К тому же, кроме тех, кто мог пожить без света, в городе были люди, которым без света жить было никак невозможно – я говорю о всяких начальниках, которых было много, так вот для них на некоторые точки свет все же подавался дополнительно, сверх расписания.

            Жили мы недалеко от базара, где был кондитерский цех, принадлежащий брату крупного областного начальника. Для этого цеха по ночам тайно подавали электричество в ближайшую трансформаторную будку, а мы ухитрялись к этой будке иногда подключаться – протягивая собственные левые электролинии от будки до своих квартир (за взятки, конечно), мы получали дополнительных пару часов электричества в день, вернее в ночь. Наслаждались благами цивилизации и коррупции мы недолго, в конце января областного начальника сняли, брата его вместе с кондитерским цехом послали подальше, будку обесточили.

            Сижу однажды в печали у окна, передо мной унылый заснеженный двор, посреди двора трансформаторная будка, законсервированная чуть ли не с советских времен. И вижу я какое-то странное оживление возле этой будки, подъехали к ней электрики на своем грузовичке, внутрь зашли, вокруг ходят, руками размахивают.

            Звонит приятельница из соседнего дома: «Электриков видишь? Не иначе, будку нашу подключают».

            Уехал грузовичок, приятельница моя к будке метнулась, и ко мне идет: «Гудит!»

            «Не может быть, она уже сто лет как обесточена».

            «Говорю тебе – гудит. Сейчас вскроем и проверим».

            Сбили замок – и правда, гудит. Мы за 15 лет стали уже такие грамотные, у каждого имелась индикаторная отвертка и плоскогубцы, все понимать стали про всякие фидеры, рубильники и прочее, а тут вообще под каждым рубильником надпись – «дом №», ну мы и включили, а свет в квартирах - раз! И загорелся! Мы от радости не знаем, куда вначале бежать – к плите или к телевизору, но радовались недолго, потому что приехал грузовичок, и электрики все рубильники отключили, а будку закрыли.

            Грузовичок со двора, а мы снова к будке, открыли и включили.

            Минут через 20 опять появились электрики, на этот раз пешком, а грузовичок оставили за домом, чтобы не демаскировал. Отключили, ушли, а мы опять включили.

            Им первым надоело приезжать, а может, бензин израсходовали, так что почти всю ночь мы были со светом, пока будка гудеть не перестала.

            Назавтра история повторилась, и опять им первым надоело, а мы половину ночи телевизоры смотрели, у обогревателей грелись, и все удивлялись – с какой это радости полумертвую будку вдруг подключать стали.

            Оказывается, произошло вот что. Начальник горсвета, живший недалеко от нас, имел левое подключение к трансформаторной будке в своем дворе, что очень понятно – если бы он сидел без света, как все простые жители, он бы тогда сам себя не понял и уважать перестал. На беду, в его будке сгорел силовой кабель, и начальник остался, как все прочие люди, без света, чего он допустить не мог.

            Вызывает этот начальник своих подчиненных и приказывает: «Немедленно кабель заменить и обеспечить меня электроэнергией».

            «Хоп, майли (слушаемся)», - говорят подчиненные и идут исполнять.

            Кабель,даже силовой, найти не проблема, смотря, где искать. Самое быстрое – купить на рынке, но начальник дал только указание, а денег не дал, а свои деньги подчиненным тратить жалко,  поэтому они стали искать, где бесплатно, а это быстро не найдешь. Начальник так долго ждать не мог, поэтому решил временно использовать ближайшую к нему будку, и выбор пал на наш двор, чему мы очень обрадовались, в отличие от начальника.

            Как только начальник подключал к будке электропитание, мы тут же присоединялись, и все телефоны горсети разрывались от звонков возмущенных людей: «Почему в полностью обесточенном городе один отдельно взятый двор сияет всеми окнами?!» Начальник нервничал, ругался, но оплачивать бензин и бесконечные вызовы бригады отключения из своего кармана не хотел, а из государственного было нечем, приходилось ему максимально сокращать время своего пользования нелегальной будкой, что причиняло его начальственным нервам огорчение.

            Недели две мы так с электриками бодались, а потом, в одно из воскресений, начальник самолично приехал в наш двор, стал громко ругаться, говоря: «Задолбал меня ваш двор», вместе с ним приехал какой-то гражданин на белом «Мерседесе» и тоже стал возмущаться.

            И вдруг, следом за грузовичком горсвета во двор с грохотом въехал какой-то чуднОй агрегат, то ли огромный аппарат на колесах, то ли что-то, вмонтированное в автобусный корпус.

            Нам всем стало любопытно: «А чего это они тут делать собираются?», - и народ дворовый  подтянулся к будке, полюбопытствовать.

            Агрегат оказался чем-то вроде большого сварочного аппарата, обслуживающие работники намертво заварили одну дверь трансформаторной будки, а во вторую дверь вварили какой-то хитроумный внутренний засов, очень мощный, типа гаражного.

            Владелец белого «Мерседеса» злорадно, но опрометчиво заявил во всеуслышание: «Ну, теперь ни за что не откроют!», и тогда один из жильцов задумчиво спросил его: «А ты вообще кто такой?»

            «Я – начальник городской бани», - гордо ответил тот.

            Надо сказать, баня наша пользовалась популярностью не только у местных, но и у областных начальников, которые желали свои государственные туловища, пропотевшие на ниве служения родному народу, омывать в условиях максимальной комфортности, которые им и обеспечивали сауна и парная нашей бани. Комфорт обеспечивался, в том числе, за счет подключения к электролинии начальника горсвета, так как баня и дом начальника находились рядом. Сгоревший кабель ставил под угрозу чистоту помыслов и тел очень большого количества начальников, поэтому банщик очень беспокоился о восстановлении электропитания для своего наиважнейшего учреждения.

            Наш житель важностью миссии банщика не проникся: «Так ты тут вообще чужой, чего же ты орешь громче всех?» - и печально добавил: «Ты бы ехал отсюда, а то у тебя машина такая красивая, наверное, дорогая. Вдруг мы тебе колеса оторвем, или поцарапаем, потом будешь расстраиваться».

            Побледневшего банщика как ветром сдуло, а один из электриков отозвал в сторонку мою приятельницу из соседнего дома и шепнул: «Мы все за вас, вы молодцы, только ведь в городе возмущаются, жалуются. Вы хоть не включайте в квартирах верхний свет, чтобы было не так заметно, и вообще будьте осторожнее, а то уже милиция с прокуратурой стали суетиться».

            Несколько мужчин из толпы подошли поближе, разглядывая сотворенный замковый шедевр.

            Один озабоченно промолвил: «Трудно открыть будет».

            Другой медленно протянул: «Повозиться придется».

            После отъезда бригады мы собрали комендантов всех пяти домов нашего двора, обсудили ситуацию, назначили очередность дежурства, организовали отряд оповещения из дворовых мальчишек и снова взломали замок, хотя пришлось повозиться и даже сбегать за дополнительным инструментом. Отряд оповещения быстро пробежался по квартирам, велел верхний свет не включать и вообще маскироваться. Кто-то сразу соображал и выполнял, а тем, кто не понимал, говорили просто: «Увидим свет с улицы, обрежем провода», - и сразу все всем становилось понятно.

            Так и повелось – в будке раздается легкое гудение, через некоторое время во дворе появляется знакомый грузовичок, пока электрики возятся в будке, из подъездов выходят дежурные с кувалдами, ломами и ждут. Бывало, электрики замешкаются, тогда дежурные могли подойти и поторопить их. Грузовик отъезжает, дежурные идут к будке, раздаются глухие удары, лязг металла, и в домах вспыхивает свет, через пять минут верхние лампы выключаются, горят только настольные, да голубым переливом отсвечивают оконные стекла от телеэкранов.

            Дверь будки от постоянных взламываний со временем перекосило, замок сломался, на установку другого замка денег не нашлось, поэтому электрики перестали запирать будку, просто подключали линию начальника и уезжали, а очередной дворовый дежурный просто шел и поворачивал рубильники наших домов. Вот так жители нашего мятежного двора отвоевывали для себя дополнительных три-четыре часа относительно цивилизованной жизни почти ежедневно. Думаете, это мало? Согласна, но за эти три-четыре часа можно было приготовить еду, искупаться, постирать, телевизор посмотреть, и еще много чего сделать.

            Тем временем наступила весна, самое прекрасное время года в Таджикистане. Дни стали длиннее и светлее, солнце теплее, настроение веселее. Недозаморенное трудной зимой население выползало погреться на щедром и пока еще таком ласковом солнышке, но в квартирах было по-прежнему сыро и довольно холодно.

            Мы совершенно расслабились, беспечно надеясь, что начальнику горсвета не удастся раздобыть бесплатный кабель до окончания сезона экономии. Все готовились к встрече Навруза, таджикского нового года, очищали дворы от зимнего мусора, попутно любуясь зеленеющей травкой и расцветающими деревьями. Жители нескольких домов вместе варили сумалак - праздничное блюдо из пророщенных ростков пшеницы, традиционное лакомство праздника Навруз. Приготовление сумалак – процесс очень длительный и требует тщательного и несуетного подхода – готовить начинают днем, и затем всю ночь женщины сидят у казанов, помешивая сумалак, чтобы не подгорела, поют песни, беседуют о хорошем, загадывают желания, при этом настроение у всех очень доброжелательное, даже, я бы сказала, благостное. Сама процедура приготовления сумалак – это начало праздника, его преддверие, получившуюся сладковатую и вкусную массу делят на всех участников, угощают друзей, угощают старых и больных, считается, что сумалак приносит здоровье и счастье.

            Мы с соседками решили тоже отметить праздник, накрыть стол, посмотреть по телевизору праздничный концерт, собраться решили у меня. Сидим, ждем, когда появится электричество, но власти решили народ не баловать, а наша будка-выручалочка почему-то не гудела. Не сразу до нас дошло, что будка уже не загудит, и света мы не получим, и праздничный концерт по телевизору отменяется. Вначале, конечно, огорчились, послали властям и начальнику горсвета мысленно пару ласковых слов, а потом решили: «Наплевать!»

            Перенесли всю сервировку на кухню, самую светлую комнату в квартире, стол придвинули к окну, занавески раздвинули: «Чем хуже телевизора, видео-трансляция нашего двора в режиме онлайн!» - и уселись праздновать.

            Девчушек соседских усадили отдельно, вокруг большой табуретки, поставили им еду, лимонаду налили, они от восторга запищали: «Мы как в ресторане будем сидеть!»

Если кто-то подумает, что мы пили шампанское, то он будет неправ, потому что мы пили водку, ведь в квартирах было холодно.

            «С праздником нас, дорогие соседки, с наступлением весны, с преображением природы, с нашим возрождением из холода и мрака, с Наврузом!» - начала я. - «Это ничего, что мы снова остались без электричества, потерпеть осталось еще с месяц, а какая красота вокруг, все цветет и благоухает, город наш прекрасен, словно райский сад. Надеюсь, что когда мне придется уезжать отсюда, это случится не весной, потому что уезжать из такой красоты будет очень тяжело, хотя когда-то уехать все равно придется. Возможно, я напишу об этой зиме, я даже придумала название «150 дней в …», - и вдруг, не сговариваясь, все хором выдохнули: «В ж…е».

            Со стороны табуретки-ресторана раздалось радостное хихиканье, а нам сразу стало неловко.

            «Эй, публика в углу, нечего слушать разговоры взрослых, не то быстро переместим вас в комнату, а там, между прочим, темно», - стали мы поспешно исправлять свою оплошность. – «Мы пошутили, мы люди культурные, плохих слов не употребляем, поэтому повествование назовем «150 дней в темноте».

            «Не будем, не будем подслушивать! А про то, как мы кушать варили на костре, на улице тоже напишете?» - запищали малышки.

            «Напишу и об этом, если получится. Но даже если и не напишу, мы все равно надолго запомним эту зиму, наше отчаяние и нашу надежду, нашу взаимную поддержку, нашу борьбу и нашу победу – пусть небольшую, несерьезную, но все же победу над обстоятельствами, казавшимися абсолютно непреодолимыми. Навруз муборак бод! С праздником Навруз!» - мы весело звякнули рюмками.

            Кстати, электричество той весной нам перестали отключать намного раньше, чем обычно, так что терпеть нам оставалось недолго. Говорят, что на узбекской подстанции, откуда мы получали электричество, от частых отключений сломался какой-то очень важный и очень дорогой прибор. Прикинув стоимость его замены, тамошнее начальство решило, что дешевле вообще не отключать, наверное, у них тоже не было денег на покупку нового прибора, а бесплатно не нашли, на наше счастье.

            С тех пор прошло пять лет, и все пять лет я пытаюсь написать о той зиме, и не могу – начинаю плакать. А вот теперь решила выбрать самый веселый эпизод из тех 150 дней и рассказать о том, как наш мятежный двор боролся за право выжить.

            А заодно рассказать о празднике Навруз, все же в том, что таджики празднуют начало нового года, нового дня, новой жизни именно весной, 21 марта, в самое прекрасное время года, что-то есть, что-то очень символическое.

Опубликовано 27.12.2018 в 13:33
anticopiright
. - , . , . , , .
© 2011-2024, Memuarist.com
Idea by Nick Gripishin (rus)
Юридическая информация
Условия размещения рекламы
Поделиться: