1938. Иран

Пережив все тяготы дальней дороги, родители Семена, он сам, его сестра и младший брат, наконец, добрались до далекого Ирана. Для молодых мужчин эта страна была чужой. Они родились и выросли в России, отвергнувшей их. Им пришлось учить чужой язык, а он давался с трудом. Трудно было понять и полюбить незнакомый Иран, признать его Родиной, и он отомстил за эту нелюбовь вначале Коле, а потом Семену.
Молодые иранцы, узнавшие от Коли, что он приехал из Советского Союза, стали расспрашивать парня о жизни в этой стране. Коля, тоскующий по русским друзьям, по тете Полине и по маленьким племянницам, не научившийся помнить зла, причиненного его семье русскими властями, начал рассказывать собеседникам, окружившим его столик в небольшом кафе, о том, как хорошо ему жилось в России. Он разговаривал громко и с акцентом, привлекая к себе внимание людей, но, увлеченный своим рассказом, совсем не заметил двух угрюмых мужчин, одетых в черные одежды. Они подошли к Коле, отвернули лацканы своих пиджаков и, показав мальчику полицейские значки, увели его в участок. Оттуда парня переправили в тюрьму, обвинив его в пропаганде враждебного коммунистического строя. Суд был скорым. Колю приговорили к смертной казни через повешение. Казнь тоже не стали откладывать надолго. Она была показательной, дабы неповадно было всем остальным "возвращенцам" вспоминать прелести коммунистического быта. Коле набросили веревку на шею, огласили приговор, затем выбили из - под ног опору. Но веревка оборвалась и парень, переживший дикий страх смерти, оказался лежащим на пыльной земле. По Корану, глубоко почитаемому в Иране, оборванная во время казни веревка говорила палачам о том, что Аллах дарует приговоренному жизнь. Но ненависть к советской стране замутила их рассудок. Они начали вешать парня во второй раз. И опять оборвалась веревка. С третьей попытки приговор был приведен в исполнение. Шестнадцатилетнему мальчику, рожденному в России, но принадлежащему Ирану, не нашлось места и в восточной стране, чтобы жить и радоваться жизни.
 . . .

Вынести еще одно горе было уже не под силу старикам. Они, раздавленные им, потеряли способность к передвижению. Их глаза стали слепнуть от слез, а руки дрожать, но сердца дедушки и бабушки продолжали болеть о семье сына. По силам - ли безногой женщине поднять внучек?
Душа Семена, обледеневшая от стольких напастей сразу, оттаивала, едва он, оставаясь наедине с собой, начинал вспоминать о жене и детях. Но как сказать родителям, что он хочет просить у правительства Ирана и Советского Союза дать ему возможность воссоединить свою семью, как оставить их, вмиг постаревших и слабых?!
Первым заговорил отец:
-Иди в посольство. Проси. Ты должен вернуться. У нас есть Анна, мы не вправе удерживать тебя.
Сам обратиться в Посольство Семен не успел. На следующий день его вызвали туда повесткой:
-Ваша жена в России обращалась к Правительству Советского Союза с ходатайством о разрешении въехать в Россию для воссоединения семьи. Это - русская хитрость. Вы - брат казненного советского шпиона. Вас, видимо, как и его, заслали сюда русские, а теперь хотят заполучить назад. Не выйдет. Мы ответим на запрос, что Вы не хотите возвращаться в Россию. Садитесь, пишите отказ.
-Нет! Я хочу!..
-Разве? Пишите отказ! И вообще, с вашей семьей надо разобраться. Пожалуй, ее всю ждет та же участь, что и вашего брата.
Ничего этого не знала Полина, тоскующая по мужу. На свое ходатайство о возвращении Семена, она получила ответ: "Ваш муж …N….Семен……N…..от возврата в Советский Союз отказался.
. . .

Страх. Это коварное чувство навсегда поселилось в семье, ставшей уже немногочисленной. Семен же, отчаявшийся увидеть жену и детей, решился на дерзкий поступок. Он устроился работать на пароход и стал ждать, когда же направится судно в какую - нибудь из республик Советского Союза. Так он оказался в Баку. Умудрившись сбежать с корабля, Семен добрался до Ростова. Чувство тоски по жене и детям, надежда на скорую встречу были попутным ветром молодому мужчине. Всего шестьдесят километров отделяли его от семьи. Но в Ростове беглец, объявленный в розыск, был задержан сотрудниками милиции и отправлен в Иран, как нарушитель границы. Там Семена приговорили к принудительным работам, связанным с химическими разработками. За несколько лет тюрьмы Семен потерял свое здоровье и вышел на волю больным и поседевшим.