А смыслом жизни молодой женщины, ставшей матерью двух дочерей: стала одна большая цель: ей надо вырастить детей здоровыми и умелыми, ведь не зря Бог даровал ей девочек. Взрослые, они станут ее опорой.
Семен продолжал пить, не каждый день, но часто. Его не остановило рождение второго ребенка. Полине пришлось найти няньку Инне, а подросшую Любу она стала отправлять к концу работы в мастерскую отца, благо находилась та в метрах пятистах от дома. Но определить этот конец дня с каждым разом становилось все труднее. Семен стал чаще оказываться к вечеру не в мастерской, а в соседнем винном подвальчике. Пятилетняя Люба, находя его там, тянула отца за руку:
-Пап, ну пойдем домой, мама зовет!
Семен освобождал свою руку из маленькой ладошки дочери, доставал из кармана деньги и спрашивал:
-Какие конфеты хочешь, дочка?
-"Кавказские".
Затем он шел домой качающейся походкой, то и дело, спотыкаясь о каждую кочку. Люба плелась за ним, прижав одной рукой к груди кулечек с конфетами, а другой - волоча за собой мешок с калошами и рабочим инструментом. Дома мама доделает ту работу, которую не успел сделать за день отец. Семен давно научил жену этому мастерству.
Так и жила семья Полины в заботах о хлебе насущном, тревожно замечая, как сгущаются и наплывают на судьбы людские черные тучи с северной стороны. Они накатывают своей зловещей тяжестью на сгорбленные от труда спины людей, заставляя их все ниже и ниже склоняться под ударами судьбы. Но страшно роптать людям, ибо даже кухонные разговоры полушепотом могут услышать эти тучи и пролить на людей дождь из слез и горя.
В далеком Ленинграде арестовали, а потом расстреляли старшего брата Семена, работавшего врачом, объявив его врагом народа за участие в каком-то заговоре, называемом "Ленинградским делом". Трудно было понять, что это значит. Брат был гордостью рода. Его высокий интеллект, жизнелюбие и человеческая доброта не могли сделать его врагом никому. Семен тяжело переживал эту потерю, вмиг протрезвев. Он, как мог, утешал старых родителей. А они сломились, покорились страху за судьбы остальных детей: за самого Семена, за его старшую сестру Анну и младшего сына - шестнадцатилетнего Колю.
Страх оказался оправданным. В строгий кабинет был вызван отец Семена:
- Ваша семья проживает в нашей стране незаконно, так как вы являетесь подданными Ирана. Правительство требует, чтобы за двадцать четыре часа вы покинули наш город и выехали на свою Родину. В противном случае…
Сборы были недолгими. Семен собрал семейный совет. Усадив на колени дочерей, он дрожащим от волнения голосом стал уговаривать Полину уехать вместе с ним.
- Моя Родина здесь. И девочек Родина здесь. Я не поеду никуда. Я напишу письмо Калинину и попрошу, чтобы и тебе разрешили вернуться. А сейчас уезжай.
Да, женщина, наверное, ты права, - после долгого молчания проговорил Семен и, закрыв ладонями лицо, заплакал. Наконец, справившись со слезами, он вынул из кармана пиджака ключ от мастерской, и сказал:
-Хорошо, что я научил тебя делу, ты сможешь прокормить детей пока меня не будет. Я отвезу родителей и обязательно вернусь.
Притихшие Люба и Инна, ничего не понимающие в этом разговоре, не могли знать, что сидят на коленях у отца в последний раз. Они понимали одно: папа уедет, а потом вернется.
|
|
Опубликовано 27.03.2015 в 19:10
|
Свободное копирование
