Как-то Колька позвал меня пойти с ним посмотреть, как батя будет объезжать диких лошадей, которых пригнали из песков. Мы спустились к реке. На лугу было несколько лошадей в уздечках и под седлами. Мужики держали лошадей за узду и ходили с ними по кругу. Колька мне объяснил, что эти лошади уже приучены к узде и седлу, и сегодня батя их будет объезжать
Алексей вел под уздцы высокого рыжего жеребца трехлетку, который фыркал, и вертел головой, смотрел дикими глазами. Алексей, поглаживая коня по морде и шее, вывел его из круга и одним прыжком вскочил в седло. Жеребец вначале присел, потом встал на дыбы, затем несколько раз брыкнул задними ногами и стал прыгать, стараясь сбросить седока. Алексей сидел, уцепившись в уздечку и седло.
Жеребец прыгал и выделывал всякие кренделя, затем помчался галопом по лугу, видно было, как вдалеке, он прыгает, пытаясь сбросить Алексея, так они еще долго носились и, наконец, Алексей шагом подъехал к мужикам. Жеребец был весь в мыле, с него падали хлопья пены. Алексей спрыгнул, передал уздечку мужику, сел и закурил. Жеребец дрожал и нервно подергивался.
Это лето мы с Колькой ловили на речке рыбу, помогали Алексею и Полине по хозяйству. Леску мы делали из волоса конских хвостов, для чего подбирались в стойле к лошади и выдергивали по одной волосинке длиной 30-40 см. Дома Алексей показал нам, как нужно сплетать волос, связывать морским узлом и аккуратно ножницами обрезать концы, получалась крепкая, вся на узелках леска, которая не мокла, как суровая нитка.
Проблема была с крючками, по селу иногда ездил шара-бара (тряпичник), у которого можно было выменять крючки на тряпки, но беда была в том, что тряпок у меня не было. Полина находила Кольке кое-какие тряпки, он выменивал их на крючки - заглотишь и делился со мной. На эти крючки мы ловили пескарей. Алексей плел из лозы мардушки, как чернильницы невылевайки, но больших размеров, туда закладывали жмых и камни и забрасывали всё это в глубокие места. В мардушки рыба попадала крупная - маринка и сазан. Иногда за сутки Алексей вынимали из мардушки с ведро рыбы, когда приносили её домой много, Полина делилась рыбой с нами.
Полина сказала, что нужно на зиму заготавливать топливо. Около база лежали огромные кучи перегоревшего навоза, который,по-видимому, накапливался десятками лет. Мы все приступили к заготовке кизяка. Раскопав одну из куч, поливали навоз водой и месили его босыми ногами, пока не образовывалась густая кашеобразная масса.
В деревянную форму на два саманных кирпича набивали навозную массу, и получались ряды кирпичей из навоза. В день мы изготавливали более сотни кирпичей. При палящем солнце за три дня кизяк подсыхал. Мы переворачивали его, и так он сушился ещё три дня. Сухой кизяк, на тележке свозили во двор к Шамшеевым и складывали под навесом.
Кизяк можно сравнить с торфом. Алексей на зиму привозил саксаул, кусты которого растут в песках без листьев. Древесина у него черная, твердая и дает хороший жар. На нём обычно пекли хлеб. Живя в селе можно было многому научиться. Там было настоящее безотходное производство, всё шло в дело: кукурузные стебли сушили и складывали на корм скоту, кочерыжки, картофельную ботву, колючки и сухую траву, которая росла на пустырях, - всё это использовалось, как топливо. Пепел шёл на удобрение огорода.
Свободное копирование
