Визг оконного стекла под тряпкой. Так визжат дети, когда их купают.
Вдруг вспомнил Омск, эвакуацию. Надо написать рассказ о маленькой девочке из моего класса, которую звали Люся. Она тоже была эвакуированной из Одессы. (Эвакуированные, или, как называли нас — «вакуированные», что бы мне ни рассказывали о радушии Ташкента и Барнаула, в Омске ощущали себя кастой, людьми 2-го сорта в сравнении с местными жителями.). Зима 1941/42 г. была очень суровая, мороз за 30 градусов, а у неё было коротенькое плюшевое пальтишко. Она бежала в школу, именно бежала, а не шла мимо моего дома и всегда оглядывалась на мои окна. Я чувствовал, что нравлюсь ей. Ведь дети чувствуют это ничуть не хуже, чем взрослые. Но я любил другую. Ее звали Инга Бакулина. У неё была совсем маленькая, но уже видимая грудка под красивым, не нашей выделки свитером, унтики, отделанные по швам красным сукном, и дивные волосы, яркие, как солнце... 26.4.70
* * *
Поймал Ваську с сигаретой. Он во 2-м классе. Очевидно, сам понял, что порки не избежать. Любезничал с матерью, поддакивал, нервно все время что-то говорил, суетился, носил землю на балкон, что-то там высаживал. Но час его пробил. Я пригласил его в кабинет, запер дверь, предложил садиться, протянул пачку «Kent». Он взял, закурили. Кашлял, тёр грудь, сипел, слезил глаза, но выкурил почти всю сигарету, после чего я его выпорол, приговаривая: «Не за то, что курил, а за то, что врал!» Он тихонько плакал. Мне было так больно, так нехорошо, обедать не стал, я совсем больной...
Свободное копирование
