В нашей школе был парень, который славился тем, что очень быстро умел бегать задом наперёд. Даже вверх по лестнице так бегал. Кажется, его фамилия была Бонгардт. Интересно бы узнать: не утратил ли он эту способность?
* * *
Известная строчка из чеховского «Письма к учёному соседу от Василия Семи-Булатова, Войска Донского отставного урядника из дворян»: «Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда». А я всегда произносил эту фразу как «этого не может быть потому, что этого не может быть никогда». Насколько у Чехова точнее!
* * *
Борис Фёдорович Поршнев, ведущий наш специалист по проблеме «снежного человека», всю сознательную жизнь занимался Францией XVII века, 30-летней войной, защитил докторскую диссертацию, получил за свои труды Сталинскую премию. Потом заинтересовался психологией и только от неё пришел к биологии. Правда, ещё в студенческие годы он был увлечён Павловым, интересовался проблемами эволюции человека, реконструкциями образа жизни ископаемых людей. В этом году вышла его книга, отпечатанная на ротапринте тиражом 180 экземпляров. Я книгу эту из дома не выношу, хотя автор подарил мне два экземпляра, но один уже зачитал Васька Аксёнов. Название из рук вон научное: «Современное состояние вопроса о реликтовых гоминоидах». Нет ни одного человека, который бы, познакомившись лишь с предисловием и послесловием книги Поршнева (в ней 415 страниц), не стал бы убеждённым сторонником существования так называемого «снежного человека». Борис Фёдорович собрал богатейшие исторические свидетельства его существования, восходящие к древнейшим литературным памятникам, например, к «Легенде о Гильгамеше». Он показал на картах, как век от века ареал распространения этого существа сжимался, оттесняясь более развитыми предками человека из долин рек в горы. Он показал, что «снежный человек» — не «снежный». Просто, всячески избегая встреч с современным человеком (что ему сделать нетрудно), он лишь иногда забредает в область горных снегов, но основная среда его обитания лежит гораздо ниже. И он не «человек», поскольку сами антропологи уже признают, что не всех неандертальцев можно причислять к людям. Наконец, Поршнев показал, что все сообщения о встречах со «снежным человеком» имеют устойчивую, мало изменяющуюся основу.
— Если вы, — говорит нам с Михвасом Борис Фёдорович, — напечатаете в «КП» просьбу к читателям написать в редакцию о встречах с чёртом, как вы думаете, вы получите такие письма? Да! И очень много! И чем больше их будет, тем больше будет размываться образ чёрта! Будут карманные бесенята, которых алкаши с плеч отряхают, будут добрые черти, которые под печкой живут, будут озорные гоголевские бесы, черти лесные и так далее. А вот со «снежным человеком» этого не происходит! Чем больше сообщений, тем реалистичнее его образ. Он не подчиняется законам фольклористики! Пишут о встречах люди разного возраста, национальности, языка, социального и образовательного уровня. Кому верить? Тем, кто подтверждает некие твои собственные предположения об этом существе? Но это не научно, это подтасовка! Я долго думал и решил: я никому не верю, ни одному сообщению. И что же? Когда я свёл в большую таблицу все эти сообщения с упоминанием конкретных деталей: рост, телосложение, время суток наблюдения, издаваемые звуки, запах и т.д., — я ахнул! Передо мной возникло совершенно реалистическое существо, со своим характером, привычками, повадками. Я ни на секунду не сомневаюсь, что «снежный человек» существует!..
Свободное копирование
