К концу 37-го года у мамы на работе организовался ФОН. Это слово шутливо обыгрывалось в разговорах взрослых, а на самом деле означало Факультет Особого Назначения. К нам домой для занятий по химии стали приходить ученики. Это были директора и другие руководители — выдвиженцы, с которыми занимались индивидуально (повышение квалификации хозяйственных и инженерно-технических работников). Тогда я, естественно, не понимал, почему именно в том году потребовалось открытие такого факультета. Да мне и неинтересно это было. Зато эти ученики были интересными людьми. Я был очень горд, когда познакомился с Александром Григорьевичем. Это был настоящий живой большевик, бывший боец Чапаевской дивизии. Можно себе представить, какими глазами я на него смотрел: ведь все мы (даже по нескольку раз!) уже успели посмотреть знаменитый кинофильм "Чапаев". Александр Григорьевич был веселым общительным человеком с белозубой улыбкой и чуточку торопливой речью. Одет он был в полувоенную партийную униформу того времени — гимнастерку без следов петлиц, с широким кожаным ремнем с двумя рядами дырочек, брюки-галифе и хромовые сапоги (эта униформа точно воспроизведена на известном памятнике С.М.Кирову в Ленинграде). Он по-дружески тепло относился к нам с Нонной и к Вильке: всегда, когда приходил, нарочито серьезно здоровался с нами, а мы, под строгим маминым взглядом, быстренько улетучивались в соседнюю комнату. Однажды я спросил у него:
— А у Чапаева было как в картине?
— Нет.
— Что, не похоже?
— Не похоже.
— Ну, хоть чуточку-то похоже?
— Ну, разве, чуточку! — и Александр Григорьевич рассмеялся.
Из других маминых учеников мне нравился Ч-ов. Он был моложе и во многом уступал Александру Григорьевичу. Занимался он уже позже, с конца, наверное, 38-го года. Он тоже носил гимнастерку, но хуже подогнанную и настоящую военную, хотя тоже без петлиц. Дело было, конечно, не в гимнастерке, а в том, что на ней была медаль "За отвагу". А получил он ее, участвуя в боях с японцами-самураями у озера Хасан. В это время в школе химию я еще не проходил, поэтому относился к маминым ученикам с известным благоговением. Лишь года два спустя я понял, что исходный уровень их был не высок и химию они учили с самого начала, то есть с седьмого класса, когда она появляется в школьной программе. Это меня, помню, чуточку удивило. Но и только.
Свободное копирование
