Устроивши дела по наследству, Александр уехал в Соколово. Там же по-соседству наняли себе помещения некоторые из друзей его -- и каждый день все собирались вместе. Я была у Александра один раз в Соколове и видела весь их круг в сборе. Несмотря на кратковременность моего там пребывания, я заметила, что в их круг забрались недоразумения, мелкая обидчивость, вследствие которых начиналось внутреннее распадение.
С славянофилами в это время они совсем разошлись. Стихи Языкова едва не повели к дуэли Петра Васильевича Киреевского с Грановским, -- после чего расстаться сделалось неизбежно.
Они и расстались, ко со взаимным уважением.
В 1845 году, 21 февраля, Т. Н. Грановский защищал свою диссертацию на степень магистра. Я не <была на диспуте, но слышала, что его встретили овациями, возражали с ожесточением, а он отвечал кротко, с полным обладанием своим предметом.
По окончании диспута граф Строганов поздравил Грановского, раздались рукоплескания, на лестнице новые аплодисменты. Перед университетом ожидала толпа студентов; едва уговорили ее разойтиться.
Слышно было, что на первую лекцию Грановского готовится сильная демонстрация. Инспектор, узнавши об этом, просил его предупредить, чтобы никаких демонстраций не было.
Войдя на кафедру, Тимофей Николаевич, стоя, обратись к студентам, сказал:
"Милостивые государи! позвольте поблагодарить вас за 21 февраля. Этот день скрепил наши отношения неразрывно. Я получил от вас самую прекрасную награду, какую только может получить преподаватель в университете; вполне чувствую ее, и еще с большей ревностию посвящу жизнь мою Московскому университету. Позвольте мне обратиться к вам с просьбою. Я осмеливаюсь просить вас, милостивые государи, не изъявлять больше наружным образом вашего сочувствия. Мы слишком близки друг другу, чтобы надобны были такие доказательства. Я прошу вас об этом не потому, чтобы считал опасными для вас или для себя такие изъявления вашей симпатии. Она останется на всю жизнь моим лучшим воспоминанием. Зачем наружные знаки? Вы и я принадлежим к молодому поколению. У нас общее прекрасное дело -- посвятить наши занятия серьезному изучению, служению России, вышедшей из рук Петра I, удаляясь равно и от пристрастных клевет иноземцев и от старческого, дряхлого желания восстановить древнюю Русь во всей ее односторонности".
Студенты не аплодировали. Они слушали в благоговейном молчании.
Все, что делал Грановский, было исполнено благородства и такта, указывавшего ему границы, в которых надобно держаться.
Свободное копирование
