Лето 1843 года я с детьми прожила в Москве; Александр с семейством уехал в Покровское, откуда писал мне, какие чувства эти места и совершенная ими поездка в Васильевское воскресили в душе его.
"Целый ряд картин, -- писал он, -- мелькнул передо мной между двадцать седьмым и тридцать восьмым годами. С Покровским, с Васильевским, с их лесами, горами, рекою связано мое детство, мое отрочество, время, когда верилось в зорю счастия, когда увлекали древние республиканские идеи и идеалы Шиллера. Тут, лежа под деревом, читался Плутарх; там билось свежее отроческое сердце; в 1837 году жизнь раскрывалась всем блаженством своим; лежала впереди всею прелестию своей, и проч., и вот, -- кончал он, -- измученный, разочарованный, у тех же полей ищу участия..."
Свободное копирование
