В интимном кружке Александра не пить считалось неприличным. За тем, чтобы все пили- одинаково, наблюдалось. Где бы друзья ни собрались, распорядителем был Николай Христофорович. Он откупоривал бутылки, он наливал вино, он наблюдал черед. Голос его покрывал все голоса. В экстазе он кричал: "Я как доктор -- защищаю вино", на это Александр замечал обыкновенно, что он не верит в его медицинские знания и если бы у него была любимая собака, то и ту не дал бы ему лечить. Н. X. не любил практики и не занимался ею. Если кто из нашего круга занемогал и обращался к нему за советом, он обыкновенно говорил: "Вы выдумываете себе болезнь и любите пичкаться".
Брат мой, Сергей Иванович, восставал против неумеренности, совсем не пил вина и так энергически отказался раз навсегда, что его оставили в покое. "Он младенец", -- кричал Н. X. "Он не умеет жить, и не живет", -- говорили другие. Бокалы наполнялись и выпивались в честь спартанца Сергея".
"Александр и Ник принимали участие в одном очень талантливом, бедном юноше Пешкове. Они поместили его к нам, -- сказано у Т. А. Астраковой, -- с тем, чтобы муж мой подготовил его в университет. Будучи на втором курсе, Пешков получил известие, что отец его и мать умерли, остались малолетние дети, которым он единственная опора. С горем пополам, молодой человек оставил университет, почти без гроша в кармане поехал к сиротам; ему удалось их как-то устроить, и он возвратился в Москву, чтобы вновь поступить в университет. Снова он принят не был, эго привело его в отчаяние. В кругу Александра узнали об этом, и в первый же вечер, как собрались, только и разговора было о том, как поступлено с Пешковым в университете. К концу вечера, в передней, на залавке, стройным рядом стояли опорожненные бутылки; один из собеседников, взявши под одну руку Александра, под другую Николая Христофоровича, пригласил всю компанию в переднюю; там, указывая на строй бутылок, сказал: "Вот, господа, вы осуждаете попечителя университета, а если бы все деньги, которые употреблены на эти бутылки, вы отдали Пешкову, он, не прося никого, мог бы поступить в университет". Этот вызов не остался без последствия: Александр оказал помощь Пешкову, но, к сожалению, было уже поздно; бедный юноша растерялся, получивши отказ, куда-то уехал, где-то учил и кончил жизнь в сумасшедшем доме.
Таким образом, почти на виду и на слуху избранного общества погибла хорошая, даровитая личность.
Когда избранный кружок собирался вместе, слушать их, беседовать с ними было истинным наслаждением; но нередко, чем ближе наступал вечер, тем больше опорожнялось бутылок, и характер беседы менялся, разговор переходил на предметы пустые, хотя забавные и остроумные, и как-то не хотелось бы видеть таких талантливых людей в этих оргиях.
Свободное копирование
