Продолжая борьбу за справедливость, я сильно надеялся, что XIX съезд партии восстановит меня в рядах BKП(б), иначе зачем аппарату ЦК было представлять мое письмо Сталину, как мою апелляцию. Однако в мае 1953 года я потерпел новое разочарование: получил письмо следующего содержания:
" N 108/8 15 мая 1953 г. Акопову Ивану Эмануиловичу. Адрес: г. Самарканд, ул.Энгельса, дом 48. Ваше заявление XIХ партсъезду рассмотрено. Решение Комитета Партийного Контроля при ЦК КПСС от 8 /IX-1953 г. послано для ознакомления Вас в Самаркандский горком КП (б) Узбекистана. Председатель Комитета Партийного Контроля при ЦК ВКП (б) М.Шкирятов".
В Самаркандском ГК я прочел выписку из указанного решения. В ней было записано: "ввиду того, что проверить поведение в плену не представляется возможным и более одиннадцати лет вне партии, - в просьбе отказать".
Горькая обида щемила мою душу. Казалось, все и навсегда решено не в мою пользу. И все же я не пал духом, надеялся, даже был уверен, что рано или поздно правда победит! Решив продолжать борьбу за свою реабилитацию и восстановление в рядах партии, я, естественно, обращался к членам партии (и беспартийным!) и организациям, знавшим меня до войны, во время войны, в плену и в послевоенное время. Подавляющее большинство людей, несмотря на определенный риск попасть в немилость за поддержку побывавшего в плену, смело давали хорошие отзывы. Но даже среди друзей находились такие, кто старался уйти от участия в моем деле, уклониться от свидетельских показаний, отмолчаться. Одним из них оказался хирург, бывший работник Самаркандского мединститута профессор Бодулин, перехавший к тому времени в Ставрополь. На мою просьбу написать, каким он знает меня по совместной paботе (а он неоднократно испытывал мои препараты), Бодулин написал восторженные слова о моих исследованиях и докторской диссертации, которая еще не была защищена, но существу просьбы выразился так: "О восстановлении в рядах партии ничего определенного сказать не могу, так как Вашего дела не знал. Одно могу Вам сказать: дело у Вас, видимо, затянулось и, если ситуация сложная, - стоит ли нервы трепать? Не лучше ли остаться беспартийным большевиком, какой Вы и есть". Хотя ситуация действительно была сложная, но я всегда чувствовал себя не беспартийным, а партийным большевиком!
