Здесь я должен особо подчеркнуть, что обращение к тов.Сталину было вполне искреннее, полное надежды. 18 августа 1947 года я получил из Комиссии Партийного контроля при ЦК ВКП (б), за N 53, письмо, в котором говорилось: "Ваша апелляция рассматривается на заседании Партколлегии КПЦ ЦК ВКП (б) 23 сентября 1947 года. Просим сообщить партколлегии, будете ли Вы присутствовать при рассмотрении дела. Член партколлегии КПЦ при ЦК ВКП (б) Абрамова". Я ответил, что буду, и 23 сентября присутствовал на заседании Партколлегии, которое проходило под председательством тов. Шкирятова. Нас было много, ожидающих рассмотрения своего дела, мы находились в большой комнате, рядом с той, где проходило заседание. И когда выходил оттуда кто-нибудь, все кидались к нему с вопросом: "Ну, что сказали?" Ответы были разные, но когда человек уходил молча, остальные высказывали предположение: "Его не восстановят!".
Когда я вошел в комнату заседания, меня встретили, как показалось, тепло (ведь до вызова партследователь докладывал суть дела), задали несколько вопросов, из которых можно было заключить сочувствие ко мне, и отпустили. Сейчас я уже забыл, что именно спрашивали, но в комнате ожидания, выслушав меня, заключили, что меня восстановили.
Надо сказать, что задолго до заседания Партколлегии мое дело расследовал партследователь тов. Урусов. Когда он вел беседу со мной, то было видно, что он очень хорошо знаком с моим делом, в частности, с первой апелляцией, по поводу исключения из партии в 1938 году. Поэтому он начал со слов: "Ну и многострадальный вы, товарищ Акопов!" Затем приступил к выяснению подробностей дела. И поскольку теперь на партколлегии докладывал он же, я был уверен в положительном решении. Позже я случайно узнал, что Урусов работает в ЦК КП(б) Узбекистана. Я написал ему письмо, как человеку, который хорошо знает мое дело, который сочувствовал мне. Это письмо датировано 25 мая 1950 года. Это письмо было напечатано на 9 страницах машинописи. Спустя несколько дней я получил ответ:
"Прошу извинения, что задержал и безрезультатно посылаю Вам обратно Ваше письмо, которое адресовано на мое имя. Во-первых, моя фамилия - это совпадение с фамилией УРУСОВА - пом. члена партколлегий КПК при ЦК ВКП (б). Второе: доложить в таком виде (адресованное Урусову) тов. ИГНАТЬЕВУ - я счел неудобным, a поэтому прошу Вас с получением переделать заголовок и написать на депутата Верховного Совета СССР тов. С.Д. Игнатьева, и я ему доложу. С уважением к Вам - Урусов". После этих слов была еще приписка: "Тов.Акопов! Мое письмо только лично для Вас, в порядке совета".
Письмо Урусову я написал через несколько месяцев после того, как получил новый моральный удар. На мое обращение к Сталину, которое я не рассматривал как апелляцию, от 18 апреля 1947 года я получил письмо следующего содержания:
"Комиссия Партийного Контроля при ЦК ВКП (б), N 925/43. 23 августа 1949 г. Акопову И.Э. Самарканд, ул.Энгельса, 48 кв. 4. Решением Партколлегии КПК при ЦК ВКП (б) от 3 августа 1949 г. в восстановлении членом ВКП (б) Вам отказано. С решением Партколлегии можете ознакомиться в Самаркандском горкоме КП (б)Уз. Член Партколлегии КПК при ЦК ВЕЛ (б) Абрамова".
В Самаркандском ГК дали мне прочитать это постановление. Там было записано: "Член ВКП (б) с 1925 г., был в плену с Х 1941 по VII 1944 г. - семь лет вне партии. В восстановлении в рядах партии - отказать".
Свободное копирование
