В этот же день, под вечер, Папьян и Мартиросян с дочерью попрощались с нами и начали спускаться в ущелье, направляясь домой. Мы с директором курорта Хачатряном провожали их. Папьян сказал мне, что на курорте все очень довольны мною, поблагодарил, как он сказал, за "старание", и сказал, что мне надо остаться в Армении на постоянное жительство, добавив, что "такие работники очень нужны в Армении". Как раз этого я и ждал, чтобы сказать ему о критическом положении с квартирой моей семьи, что семья была вселена на площадь прокурора, работавшего в районном центре, где он и проживал семьей, но имевшего квартиру в городе, где из трех полуподвальных комнат моей семье была предоставлена одна, как эвакуированным. При этом прокурор, в связи с окончанием войны, подал в суд, чтобы выселить мою семью. Но я ничего этого я не успел произнести, как Папьян испуганно изрек: "Ай, балам, что хотите, просите, но не квартиру! Когда просят квартиру, у меня ноги трясутся!" Он подробно рассказал о ряде несчастных случаев, связанных с квартирами, в том числе и у военнослужащих. В тот период о жилищном строительстве думали мало. Тут я заметил Папьяну, что один из наших шоферов имеет в Ереване пять комнат, а другой - три, я же и моя жена - учительница двух школ - живем с семьей в одной комнате, принадлежащей другому! Как я могу в таких условиях оставаться в Армении? Упоминание о квартире резко испортило настроение Папьяна.
Еще раз я встретился с ним спустя время у него дома, куда были приглашены моя жена, которая в то время преподавала в артиллерийской школе N 17 и я, поскольку работал начальником санчасти этой школы, а, может быть, вследствие прежнего знакомства. В этой же артшколе учились два сына Папьяна, вот он и устроил вечер, с приглашением работников этой школы. В общем, о Папьяне у меня остались неплохие воспоминания как о человеке. Вкратце его можно характеризовать как простого, "демократичного", добродушного, но вряд ли его можно было назвать "интеллектуалом". О нем рассказывали, что он был вначале бригадиром, затем председателем колхоза и как-то за высокие показатели был вызван в Москву на прием правительства. Он резко выделялся среди приглашенных огромным ростом и массой. Гости подходили к принимающим их руководителям и пожимали им руки. Якобы Папьян пожал руку одному из них, а тот от боли скривился, что заметил Сталин, и как только Папьян подошел к нему, поспешил первым пожать руку, что вызвало смех. После такого знакомства, при отличных производственных показателях, было решено выдвинуть Мацака Папьяна на высокий пост Председателя Президиума Верховного Совета Армянской ССР. Действительно ли было что-то похожее на эту легенду, я не знаю.
Свободное копирование
