Утром рано я встал и начал принимать вновь прибывших больных, осмотр которых не смог завершить накануне, так как другие врачи болели, и я остался один. Только что успел закончить осмотр вновь прибывших и собирался принимать повторных больных, как пришли за мной от Папьяна, который просил меня зайти к ним. К этому времени уже успели подъехать все сопровождавшие руководители районов: председатели райисполкомов, секретари райкомов и другие, которые, конечно, приехали не с пустыми руками, то бишь, не с пустыми машинами, а везли с собой дары своих районов - персики, абрикосы, виноград разных сортов, а также продукты - баранину, брынзу, сыр и, конечно, спиртные напитки..
Придя на банкет, я увидел покрытый белой скатертью, длинный, исключительно богато накрытый стол. Здесь были изысканные напитки, в том числе коньяки, не только армянские, но и французские, сардины и другие деликатесы, и не только отечественные, но и итальянские, французские и другие. Здесь были закуски, какие раньше мне не приходилось видеть. Обеденные блюда состояли из шашлыков, плова, голубцов и т.д., и т.п. Папьян поднялся с рюмкой коньяка и предложил выпить за здоровье гордости армянского народа генерал-лейтенанта Мартиросяна. Этот тост поддержали, выпили за Мартиросяна. Тут Папьян заметил, что медсестра Анаида, которая помогала накрывать стол, не пьет. Он обратился к ней со словами:
- Вы, что, не хотите выпить за генерала Мартиросяна?! - Анаида сильно покраснела, но сказала:
- Вы простите меня, я никогда не пила коньяк, я боюсь пить...
- Тогда пейте вино, какое хотите, - сказал Папьян, наполнив ей бокал с вином.
- Но, я и вино не пью, - промолвила Анаида робко.
- Но, нет! За здоровье генерала Мартиросяна нельзя не пить, - заключил Папьян, подав бокал Анаиде. Мне показалось, что Мартиросян чувствовал себя неловко. Анаида, приняв бокал, слегка пригубила его и закашлялась. Ее оставили в покое. Обед продолжался. Я сидел как на иголках, так как много больных ждали у моего кабинета. Я попросил разрешения у Папьяна удалиться, поблагодарив за обед и напомнив, что участвовал в произнесенных тостах. Но Папьян заявил:
- Мы так не отпустим вас. Мы должны выпить за ваше здоровье!
Я понял, что, к сожалению, скоро мне не удастся уйти, хотя больные ждали меня. Пришлось еще 15-20 минут сидеть "на иголках", пока, наконец, мне разрешили покинуть компанию. Кабинет мой находился рядом с правительственным особняком. Поэтому я не потратил времени на переход. Больные ждали меня, но я не слышал ропота: по-видимому, они понимали, что мое отсутствие не зависело от меня. Я принял всего нескольких больных, как вновь прислали за мной. Решил сделать наиболее важные назначения и лишь после этого посетить наших высокопоставленных гостей. За мной пришел еще один "гонец", но я уже выходил.
Окончив прием больных, во дворе увидел машины, готовые в путь. Меня пригласили в одну из них, и наш "караван" двинулся в сторону невысоких гор, возвышающихся над курортом. Ехали 10-12 км. и остановились у большого родника, ключи которого образовывали ручей шириной около метра и глубиной 50-60 см. У этого родника развернули дорогие ковры с напитками и разными изысканными яствами. Пока мы осуществляли свой "пир", какие-то люди, приехавшие из Еревана, устроили "фейерверк", взрывая в упомянутом ручье какие-то шашки: высоко в небо поднимались разноцветные ракеты и водяная пыль, образуя красивую радугу. Не только хозяином, организатором, но и душою этого пира был сам Папьян. Во время этого веселья заметили вдали от нас крестьянина, который следовал в какое-то село. Папьян предложил нагнать его и пригласить от его имени к столу, Кто-то сел на коня и помчался по направлению пешехода. Его привели к "столу", выпили за его здоровье, накормили и лишь после этого отпустили продолжать свой путь. На протяжении всего времени "пира" как в санатории, так и у родника, генерал Мартиросян вел себя в высшей степени скромно, мало говорил, на тосты отшучивался, благодарил.
Свободное копирование
