Увы, мы не смогли дальше участвовать в наступательных операциях нашей армии. Было приказано нас отправить в тыл для проверки. Мы заметили, что чем дальше в тыл, тем хуже стали обращаться с нами. Мы ехали в тыл на подводе, нам встречались отдельные подразделения, которые шли в сторону фронта. Некоторые иронически смотрели на нас, дважды обращались к конвоировавшему нас ефрейтору:
- Зачем везешь их, давай здесь покончим с ними!
Но ефрейтор, из автоматчиков, отвечал им резко. Он знал нашу историю, когда рассказывали мы при встрече с ними. Кроме того, он всю дорогу, пока ехали в штаб дивизии, интересовался условиями войны и окружения в 1941 году. Поэтому он заступался за нас, когда отдельные вояки при встрече, даже не останавливаясь, оскорбляли нас, попрекая тем, что якобы мы сдались в плен! Особенно ретиво издевалась над нами какая-то женщина, в военной форме:
- Зачем везешь их, - обратилась она к нашему конвоиру, - дай, я прикончу их!
Наш конвоир поднял свой автомат и гневно изрек:
- Иди ты... Они воевали, а ты...
Наконец, мы приехали в штаб дивизии. Меня вызвал начальник штаба дивизии (сейчас не помню ни его звания, ни фамилии). Это был мужчина лет 45-50. Он долго, подробно расспрашивал всю мою историю за все годы Отечественной войны, затем отпустил, точнее, передал меня конвоиру. Когда и Исмаил был опрошен, нас предупредили, что мы поедем в г. Перемышль, в распоряжение военкомата. Это известие нас очень обрадовало, ведь мы хотели воевать! Нас позвали садиться в кузов полуторки. Когда мы поднялись, к нашему крайнему удивлению, обнаружили на полу кузова автомашины стрелку нашего компаса, благодаря которой мы правильно брали направление на Восток. Я подумал, что в этой машине ехал Кононов, у которого были собраны все наши вещи, и он потерял ее. Она теперь ни для кого не представляла ценности, кроме как сувенир (он и теперь хранится у Исмаила Ибрагимовича).
Свободное копирование
