В этот момент к нам подходит офицер средних лет, блондин с голубыми глазами и с бритыми усами. На нем накинутый полевой плащ, который прикрывал погоны и знаки отличия этого офицера. Он посмотрел на нас и, не обращаясь ни к кому, спросил: "А это кто такие?".
Не успели мы открыть свои рты, как первый встретивший нас ефрейтор отрапортовал по военному:
- Товарищ командир полка! Это наши пленные, были у немца, бежали из лагеря!
Командир полка снова посмотрел на нас и спросил:
- По каким дорогам вы шли? Видели ли укрепления, окопы и другие военные сооружения на вашем пути?
Он отвел нас в сторону, выслушал наши ответы и занес на топографическую карту. Это был сам командир 258 стрелковой дивизии, 140-й дважды орденоносной дивизии (кажется, НКВД), 38-й армии 1-го Украинского фронта, которым командовал Маршал Советского Союза И.С.Конев. Мы рассказали командиру полка о том, как немцы подорвали дорогу у дома лесника, строили укрепления у деревни Лишно, где мы видели немецкие окопы, рассказали о наших бежавших в лес военнопленных в районе Ольховцев и Лишно. Как только командир полка нанес на карту нужные ему сведения, он позвал молодого лейтенанта контрразведки Кононова и, обратившись к нам, сказал, чтобы мы его держались. Последний бегло расспросил, кто мы, откуда бежали и т.д., позвал к себе какого-то солдата и сказал ему:
- Прежде всего, накорми ребят. Небось, они соскучились за русским борщом! Не так ли товарищи?
- Еще как соскучились! И не только за русским борщом, а за всем русским, - сказал Исмаил.
- Как только покушаете, - вновь обратился к нам лейтенант Кононов, - зайдите ко мне, поговорим подробнее.
Подавая свой алюминиевый котелок повару, чтобы наполнить его русским борщом, я вспомнил в какой страшный день он был куплен в Белом доме - доме смерти минского лагеря военнопленных за 50 рублей! Повар доверху наполнил наши котелки, а когда мы опустошили их, спросил:
- Может добавить борща, ребята? Вкусный был борщ?
- Да, борщ был очень вкусным, но мы наелись, спасибо и так съели много.
После этого мы вошли в дом, где сидел лейтенант Кононов. Он был мужчина с голубыми, с живым огоньком, глазами. Его напускная строгость и официальность как-то не сочетались с его веселым характером и добродушием. Когда мы вошли, он сидел в крестьянской хате, за большим столом, который стоял на земляном полу. Когда кто-нибудь опирался на него, стол становился на одни ножки, а когда переставали опираться, - на другие ножки. Увидев нас, лейтенант Кононов встал, обратился к нам с вопросом:
- Ну, как накормили Вас? Наелись? Вкусный был борщ?
Мы ответили утвердительно. Тогда он пригласил нас сесть и сказал:
- А теперь я прошу Вас рассказать обстоятельства, при которых Вы попали в плен, а также о вашей жизни в фашистском плену.
- С удовольствием, но это займет много времени - предупредил я.
- А вы покороче, расскажите наиболее важные моменты, - сказал Кононов.
- С кого вы хотите начать, - обратился я к лейтенанту, - ведь мы попали в плен на разных отрезках фронта и в разное время; я - под Вязьмой, а Исмаил Ибрагимович - под Ленинградом.
- Все равно, давайте начнем с Вас, а потом послушаем Исмаила Ибрагимовича, - заключил он.
Свободное копирование
