Товарищи идут. Мы у своих - 1

   Мы с Исмаилом задумываемся над тем, что сказал Сережа вчера о нашей разведке:

   - Это все-таки "утка", - говорит Исмаил, - если бы прошла наша раз­ведка через деревню, то немцы открыли бы перестрелку, и мы услышали бы ее на нашем сеновале. Между тем все было тихо и спокойно... Так мы бесе­довали вдвоем, пока наш Сережа вновь выпрыгнул снизу вверх, на чердак и, весь сияя, во весь голос закричал:

   - Товарищи идут, ваши товарищи идут! Мы посмотрели через наше окно - идут с автоматами в руках, с...погонами! Мы обезумели от радости! Не верится, думаем, что Сережа что-то путает. Но Исмаил бежит, чтобы прыгнуть с чердака вниз:

   - Постой, - говорю ему, - надо еще рассмотреть: это наши или венгры (в июле 1944 года венгры еще воевали с немцами против нас), ведь и они в защитной форме! С минуту мы смотрим из чердака, очарованные нашими, вооруженными автоматами солдатами и офицерами. Колонна солдат и офицеров приближается к нам! Мы ясно слышим родную русскую речь - сомнений уже нет: это наша родная Красная Армия! А тут еще слышим Катюшу, вмиг выскакиваем из чердака, я на ходу передаю Сереже обещанные американские карманные часы с серебряными крышками фирмы "Иллинойс" и ле­тим навстречу своей армии - первых солдат, которые идут с автома­тами наперевес. Увидев нас, один из них, который постарше, скорее добродушно, чем сердито обращается к нам:

   - А это что за народ?!

   - Мы бывшие пленные, бежали с немецкого лагеря, - кричим мы, не пере­ставая бежим, приближаемся к нашим освободителям! На лицах этих впереди идущих бойцов играет добрая улыбка!

   - Из плена бежали? - переспрашивает тот же голос и, маня рукой к себе, добавляет, - тогда давайте сюда, давайте ближе!

   Нас окружает большая группа солдат и офицеров, которые, продолжая свое движение на Запад, забрасывают нас всевозможными вопросами: когда попали в плен? Где находились, как удалось бежать? Мы не успе­вали отвечать на все вопросы товарищей, но переживали чувства, которые я не смогу передать. Эта встреча для нас - высшее счастье! Мы ведь мечтали о ней, но с малым шансом на исполнение нашей мечты, а тут - реальность!

   - Да дайте же людям отдышаться, - сердито вступился за нас один из офицеров. Но мы готовы были не только отвечать на вопросы наших товари­щей, но выступить перед ними с подробным отчетом обо всей нашей жизни в плену, о нашей подпольной работе, о саботаже немецко-фашистских мероприятий, о попытках бегства из плена и, наконец, об успешном завершении всего! Чувства, которые мы переживали в эти минуты, я не могу описать! Во всяком случае, подобного ощущения я не испытывал ни раньше, ни позже: мы обрели свободу! Мы соединились со своей Красной Армией, вернулись на свою Родину. Теперь мы не боялись не только немцев, но и самой смерти! Ведь и умирать теперь куда легче, чем прежде, в чужих краях, в чужой земле, в неволе! Сотни автоматчиков, к которым мы присо­единились, с которыми мы теперь вместе шагаем на Запад, готовы защитить нас от любой опасности! Мы вместе шагаем с нашими освободителями. Теперь наш лозунг военнопленных "Ни шагу на Запад!" заменили другим - " Вперед на Запад!". Мы счастливы, что дожили до этого дня!

   Так, разговаривая с нашими солдатами и офицерами самого переднего края, вдруг мы увидели группу немецких солдат, которые побросали оружие, высоко подняли руки вверх, сдаются в плен и друг за другом повторяют:

   - Гитлер капут, аллес капут! Дойчланд капут!

   Это очевидно те, перед которыми только вчера мы трепетали, укрывшись на сеновале! Если бы они поймали нас вчера на сеновале, то предали бы огню, без сожаления! А теперь, меряя нас на свой аршин, сняли с себя поясные ремни, достав полотенца, бритвы суют нам повторяя: "Гитлер капут, аллес капут!". Один из наших солдат, заметив это, подошел к ним близко и говорит: "Дурни вы, чего тычите своими ремнями? У нас свои есть и получше ваших!"

   Мы с Исмаилом не выдержали, обратились к ним и сказали, что это не ваша грабительская армия, никому не нужны ваши ремни и полотенца!