Солнце было в зените. От его знойных лучей мы скрывались в тени своих зеленых шалашей, в которых мерзли по ночам. Кругом было безмолвно, если не считать щебетания всевозможных птиц и жужжание насекомых. Мы лежали бок о бок и тихо беседовали между собой. Тема наших разговоров была одна: как перейти фронт, как соединиться со своими войсками. Одни из нас говорили, что ждать нельзя, надо двигаться навстречу нашей армии, а другие возражали, считая, что нужно подождать, пока подойдет к нам фронт:
- Пусть фронт перейдет через нас!
- А если фронт задержится на месте? Что нам киснуть в этих лесах в ожидании?
Во время этих разговоров мы услышали, как кто-то присвистывал знакомую нам мелодию, но какую, никто не мог сказать. Звуки все больше и больше приближались, наконец, они стали раздаваться рядом. Осторожно отодвигая кусты, мы увидели какого-то человека, который спускался к нам со стороны деревни Лишно, через вершину горы. Мы были объяты любопытством и тревогой, ведь он увидит наше местонахождение, а теперь здесь уже собралось больше 40 человек и ожидались новые группы. Вдруг видим, как Шалико Парцхаладзе выскочил из своего шалаша и напрямик пошел на неизвестного. Видя, что Шалико уже раскрыл наше местопребывание, я вышел навстречу этому человеку. "Кто вы и зачем пожаловали сюда?" - спросил я.
- Я староста деревни Лишно, знаю, что здесь скрываются бежавшие советские военнопленные, пришел установить с вами связь и оказать необходимую помощь.
- Но мы вас ведь не знаем, как поверить на слово?
- То, что я староста древни, вы можете увидеть из этого удостоверения, - сказал он, предъявив его.
Я взял удостоверение и прочитал вслух: "Бодзяк Юзеф является старостой деревни Лишно. Затем Бодзяк предъявил свой паспорт. Когда я вернул ему документы, он сказал:
- Меня знают партизаны и бежавшие от вас пленные, например, Нуралиев. Мы помогаем им всей деревней. А то, что я говорю правду, вы убедитесь: сегодня же вечером мы принесем на условленное место горячую пищу, хлеб, табак.
- А что за мотив вы свистели? - спросил Исмаил
- Я когда шел к вам, знал, что вы будете скрыты в кустах и не выйдете мне навстречу. Поэтому решил просвистеть "Камаринскую". Ведь ни один немец не может так, я научился этой мелодии еще в царской армии!
Место, куда должны были принести питание, было известно группе Артавазда. Когда ушел Бодзяк, мы решили в 300-400 м. от этого места установить секреты, чтобы в случае опасности дать знать друг другу. Когда совсем стемнело, мы вновь услышали знакомую теперь "Камаринскую", а вскоре и увидели ее исполнителя, старосту Бодзяк. Он не шел, а бежал к нам. Мы вышли навстречу ему. Он был в тревоге:
- Сегодня вам пищу не принесут, - сказал он, - в деревне полно немцев, никого не выпускают, усиленно роют окопы, минируют дороги, ваш лес окружен со всех сторон.
- А как же вас выпустили? - вмешался Оганес
- Я сказал, что я староста деревни, иду искать свою корову.
Сведения, сообщенные старостой Бодзяк, согласовывались с тем, что мы с Исмаилом видели своими глазами.
- Как вы думаете, что нам надо делать? - спросил один из врачей.
- Придется ждать, может быть, что-нибудь придумаем. Если изменится положение, я вам сообщу.
Наши надежды на получение питания рухнули. Мы yжe третий день не ели. Основным источником питания были лесная малина и грибы. Поскольку никто не понимал в них, то, чтобы не отравиться, выделяли дежурного "кролика" для испытания грибов. Если через несколько часов "кролик" не чувствовал себя плохо, то собирали их в большом количестве, жарили на огне и ели. У нас не было соли, кроме того, зажигать костры было небезопасно, они выдавали наше присутствие. Чтобы перестраховать себя, на всякий случай, я обратился к Бодзяк с просьбой:
- Мы просим вас довооружить нас и, если сможете, передать нам какое-то количество перевязочного материала.
- А разве у вас есть оружие? - спросил Бодзяк.
- Есть, но мало, не все вооружены.
Бодзяк не обещал, но сказал, что будет иметь в виду и эту нашу просьбу. У нас, конечно, никакого оружия не было. Но нам хотелось, чтобы немцы были дезинформированы, что мы хоть как-то вооружены. Только ушел Бодзяк, как появился зубной врач Разиков, группа которого находилась в соседнем ущелье. Он сообщил, что немцы блокировали выход из леса, перекрыли ручейки - источник питьевой воды. Я созвал совещание врачей и руководителей групп, на котором стали обсуждать создавшееся положение.
- Надо уходить, - говорил я, - пока немцы не пришли и не пустили на нас овчарок.
- Куда же мы уйдем, если мы окружены? - спрашивали несколько голосов.
- Поскольку дело касается жизни людей, мы не можем оставаться здесь, в окружении врагов. Немного потребуется времени, чтобы немцы поняли, что мы безоружны. Тогда два-три автоматчика с собаками могут перестрелять нас или растерзать собаками.
Учитывая все это, я предложил пытаться выйти из окружения незаметно и безостановочно двигаться на северо-восток, перейти фронт и присоединиться со своими войсками. Но сделать это небольшими группами по два-три человека, на расстоянии 50 шагов друг от друга. В случае опасности первыми группами дается условный сигнал, который передается по цепи - от группы к группе. Вряд ли было бы правильным в этот критический момент принуждать людей принять то или иное решение. Поэтому я пойду по указанному пути, а кто пойдет за мной, пусть отзовется. Первым отозвался Исмаил, в чем я не сомневался. "Итак, первыми идем мы с Исмаилом Ибрагимовичем, кто за нами?" - спросил я. На этот раз отозвался самый старший по возрасту врач-грузин с трудной для произношения фамилией на М, за ним еще 15 человек, главным образом, врачи. Остальные сказали, что еще подумают.
Для сборов нам времени не требовалось: все, что мы имели, было с нами, в карманах, в руках, в двух-трех сумочках. Поэтому, мы тут же поднялись, взяли в руки свои палки, которые должны были служить не только для опоры, но и в качестве "оружия" против собак, и пошли. Прошли два ущелья, обнаружили, что исчез врач М. Долго давали сигналы, потом искали, но тщетно. По всей видимости, он решил вернуться. Таким образом, с этого момента мы оторвались от группы наших товарищей, но решили двигаться дальше.
Свободное копирование
