Л. Толстой в "Казаках" испытывал такую же непередаваемую радость от тех минут, когда он чувствовал, что "есть Бог". И есть ли в жизни какое-либо подобие утешения при утрате близких, как не то же невольное чувство?! Один знаменитый хирург, на могиле своего единственного сына, вырезал текст из слова Божия: "Я тебя взял, потому что возлюбил..." Ведь для любящего отцовского сердца иной причины и придумать нельзя.
Мне едва ли было пять лет, когда во сне я видел Бога "под самым куполом небес". В поэме "На утре дней" я это описываю, когда говорю, что перед героем поэмы
Раскрылась грудь владыки мира...
И в ней был свет -- и в эту грудь
Ему открылся тайный путь...
В старой тетради я нашел свое ненапечатанное четверостишие:
Во мне живет незримый собеседник,
Мой тайный мир знаком ему, как мне.
Он милый гость в душевной тишине,
А в горести -- то друг, то проповедник.
Это моя Совесть, мой Бог -- или толстовское "Царство Божие внутри нас". С этим я родился, прожил и умру.
Пушкин гениально определил начало и конец жизни:
...Мы вянем, дни бегут;
Невидимо склоняясь и хладея,
Мы близимся к началу своему.
Свободное копирование
