12/IX
МОСКВА
На Беридзе взят грузин[1], по предложению Большакова[2].
— На роль Беридзе надо взять грузина. Вы потеряли политическое чутье!
Столпер клянется, что хотел снимать меня, что ничего не мог сделать. Спектакль вчера был дважды обсужден и признан как большая удача театра. Хвалят все и всех.
Признана как большая работа — Марецкой, Раневской[3] и… вроде как и меня. Находят, что образ решен заново и является новым в трактовке партийного руководителя. Это представители поколения, что уже «близки к коммунизму».
Ужель, наконец-то, победа театра?!
Зал полон кассовым зрителем. Просочились и театральные.
Бурный прием. Масса аплодисментов, смеху. Меня принимают сдержанно. Очевидно, больше чем на улыбку не могу рассчитывать.
Ко мне никто не заходит…
Поздравляют с «хорошим спектаклем», упирая на «спектакль»…
Решили для поддержки хоров пригласить настоящих певцов. Дирекция решила не щадить затрат. Вот что значит вера в победу. Что значит хороший спектакль. А какое настроение в театре?! У меня, хоть и подчиненное положение в спектакле, хоть и роль не всеми признается, все равно на душе хорошо.