Однажды позвонил мне домой незнакомый Иван Иванович и приторно вежливым тоном повелел явиться по такому-то адресу в таком-то часу. Сердце екнуло - может быть, не вернусь? Но это было не то. В одном переулке близ Арбата, в обыкновенном доме, в чужой квартире меня встретил субъект в штатском, неописуемо бездушный агент НКВД. Начал расспрашивать об иностранцах, - что говорят о нас, какие задают вопросы. Так как им ничто не угрожало, нечего было и скрывать, впрочем, мне плохих вопросов они не задавали. В квартире была какая-то женщина, поставила чайник, он предложил чай, но мне было тошно от рабского подчинения и от страха, я отказалась, он отпустил. Вызывал еще раза три, я потеряла покой. И поделиться ни с кем нельзя - категорически запрещено сообщать об этих явках. После "Ивана Ивановича" вызвал другой агент в другое место. Становилось все страшнее. Он был уже в форме и стал подбираться к сотрудникам ВОКСа. Чувствуя себя на лезвии ножа, изворачивалась и врала, хотя и вправду сказать было нечего - о политике все молчали как убитые, никто никому не доверял. Надо мной сгустилась туча вины - последствие моей "принципиальной беспринципности", детского легкомыслия и жажды острых впечатлений. Сама полезла в петлю, теперь она начала стягиваться на шее. Дошло до того, что один раз, поднимаясь по лестнице шестиэтажного дома в районе Таганки, я лицом к лицу столкнулась с одной служащей ВОКСа, идущей вниз. Мы обе совсем растерялись. Она фальшиво улыбнулась и сладким голоском сказала: "Ах, я была тут у портнихи, вот совпадение!" Разозлившись, ответила: "И я тоже к ней!" Значит, и она тоже к нему, и, наверное, все? Проклятый агент, не потрудился даже избавить нас от подобных встреч... На этот раз он стал подбираться к моим личным знакомым... SOS!! Удалось вывернуться, но все было отравлено, я вышла под властью сатанинской инвольтации, словно в кошмаре, - темные чужие улицы, темный Краснохолмский мост, внизу черным-черна Москва-река - перескочить через перила, и все. Но любовь к жизни была сильнее, победила здорова натура: ни до, ни после не было такой мысли. Вернулась домой, а там гости, мамины именины, Татьянин день. Тетушки и бабушки болтают о пустяках, ковыряют ложечками торт, смеются. Не знают изнанки жизни. Насколько же я старше всех! Если бы они знали, где я была... что пережила... Мне совсем не хотелось сидеть с ними за чаем, извинилась и ушла к себе. Всю ночь думала, как избавиться от бесов, где найти запасный выход - и нашла. На другой день, как только пришла на службу, подала заявление об уходе из ВОКСа "по собственному желанию". На последнем приеме все уговаривали меня остаться, не понимая, в чем дело, а я в ответ, шутя: "Хочу все лето прогулять на даче". Решено бесповоротно. Получив увольнение, я снова очутилась на улице ни с чем.
Свободное копирование
