Общее языкознание читал В. В. Виноградов, тогда еще не седовласый красавец академик, а смуглый черноволосый доцент с поразительными синими глазами, скромно опущенными долу. Все мы поджидали, когда он взмахнет темными ресницами и посмотрит на класс. Полгруппы тайно влюбилось в него, но внимательно слушали и понимали крайне трудные лекции лишь несколько человек.
Сделав курсовую работу - схему генеалогической классификации индоевропейских языков на целом листе ватмана, я должна была почему-то принести ее к нему на дом. Виноградов жил в Афанасьевском переулке близ Арбата, в первом этаже небольшого белого дома с двумя подъездами, балконами и "фонарями". Впервые вхожу в кабинет ученого. Удивляет не количество книг, не стол с рукописями, а иконы в углу, даже с лампадкой под ними, - как чудно: не у старушки какой-нибудь из "бывших", а в кабинете молодого доцента... это не укладывалось в тогдашнее студенческое сознание. Говорили потом, что именно из-за них он впал в немилость и, кажется, был сослан (этого я точно не знаю). Потом Его величество Сталин простил и даже позволил В. В. В. стать членом Академии наук СССР.
После замечательного лета, проведенного с папой и мамой на Кавказе, насыщенная южным солнцем, солью моря, силами гор, я вернулась в Москву к 1 сентября и с удовольствием приступила к занятиям на втором курсе.
Свободное копирование
