10 дек. Вчера поздно вечером длинный разговор с Е. К. Лившиц о гибели ее мужа, о Мандельштаме и Н. Я. в те годы, о ее судьбе (она тоже сидела) и о прочем из области исторических воспоминаний.
Приехал из Москвы Боря Балтер. <…> Как Аникст поймал Тельпугова на противоречиях и вранье (история с «белым ТАСС-ом» с сообщением о письме с грифом «для членов ЦК»). Есть подозрения, что «Белая книга» и поведение в этом деле Алика Гинзбурга попахивает провокацией. <…>
У Бори в комнате опять выпивка с девицами, он зовет, а я отказываюсь. Лучше почитаю и попишу. <…>
Умер поэт и переводчик Давид Бродский, которого я знал в начале тридцатых годов. Он по рассказу Н. Я. присутствовал при аресте (первом) Мандельштама. Она считала его связанным с органами. Интересно, что впервые об аресте М. я узнал от Леонида Лаврова, сказавшего, что ему сообщил это Бродский, как «слух».
Почему-то вспомнил, как в последний раз Маргулис, который стриг меня, сказал: — Если бы у вас было здоровье, как ваш волос, то вы прожили бы сто лет. Совсем молодой волос…
Свободное копирование
